Диктатура — это когда с вождем уже некому спорить
Если бы в нашей истории Анастас Иванович Микоян и сделал бы только то, что отстоял свою позицию в кремлевских спорах сентября-октября 1962 года (см. материал "Ракетно-ядерное искушение"), то и тогда он заслужил бы благодарную память. Да и не только нашу: разразись 50 лет назад ядерная война, трудно представить, существовало бы и в каком виде человечество. А ведь наш друг Фидель Кастро в своем послании просил нанести по США превентивный удар. Хрущев же, как теперь известно, допускал крайние меры — применение тактического ядерного оружия. И не допускал рядом с собой тех, кто ему перечит. А Микоян перечил. Замечательный историк академик Александр Фурсенко незадолго до смерти издал книгу о международных кризисах ХХ века. Эти протоколы заседаний президиума ЦК читать интереснее, чем любую литературу. Хрущев вносит в директиву военным на Кубе фразу: "Всеми средствами дать отпор агрессору". Микоян: "Значит, и ракетами? То есть начало термоядерной войны?" Хрущев отступает — ракеты из директивы вычеркиваются. Немногие знают, что в те месяцы война могла начаться не с острова, а с океана. Маршал Малиновский требовал послать прямо к берегам Кубы наши подлодки с ядерными боеголовками торпед. Микоян воюет против этого в одиночку. Проигрывает. Начинает хитрить: уговаривает Хрущева не за столом президиума ЦК, а за обеденным; приглашает на совещание адмирала Горшкова. В результате решение корректируют: лодкам разрешается подойти лишь на расстояние трех суток пути. Все равно кончилось скандалом: по техническим причинам всем трем пришлось всплыть. Но все-таки скандал — не война.
Через два года Хрущева сняли. Карибский кризис был едва ли не главным ему обвинением.
До встречи!