Идея парка в Зарядье, которого скорее всего так и не будет,— это метафора всей нашей жизни. Сначала ставится стратегическая цель достижения лучшего, потом в результате тактических действий по получению хорошего мы оказываемся в яме
Главный архитектор Москвы Сергей Кузнецов объявил, что план строительства в Зарядье будет подготовлен к 2013 году, то есть Сергей Кузнецов, в принципе, объяснил, как это будет. "Надеюсь, его концепция будет выработана в будущем году. Для того чтобы проект получился достойным, нам к его разработке наряду с лучшими российскими архитекторами необходимо привлечь серьезных международных специалистов. Это потребует нескольких месяцев",— объявил он 16 октября в интервью "Российской газете".
Я хочу сказать, что это смелый и решительный поступок. В этих простых словах заложена мина, и она отчасти уже взрывается, потому что концепция уже вырабатывается, и не знаю, что с ней можно поделать.
Я вообще давно думаю, что надо вспоминать концепцию борьбы хорошего с лучшим. Почему? С одной стороны, вышестоящие инстанции настоятельно требуют прекратить разоблачать действительность и перейти к ее созидательному воспеванию. С другой — ведь чтобы хоть кто-нибудь прослушивал воспевания (ну кроме тех, кому они посвящены), нужен какой-то конфликт, прото- и антогонисты, и поскольку это так принято с древнегреческих времен, то быстро приучить население к другому повороту сюжета не получается. Даже у товарища Сталина со всем гигантским аппаратом социалистического реализма это не задалось. Как воспевать, если у слушателя уши вянут и просыпается подозрительность, что воспевание небескорыстно? А борьба хорошего с лучшим — это все ж какая-никакая, а борьба. Тут можно быть смелым, принципиальным и решительным, стоять за идеалы и яростно разоблачать хорошее, показывая его вопиющую неспособность глядеть в будущее, глупость и жадность. Но это только если у вас есть подходящее лучшее, которым при случае можно прикрыться.
У меня — есть. В настоящем тексте я исхожу из того, что лучшим является Владимир Владимирович Путин, что ему приличествует и по занимаемой должности. Итак, он уже год назад перед выборами сказал, что на месте снесенной Юрием Лужковым в сговоре с супругою его, Еленой Батуриной, и примкнувшим к ним Шалвой Чигиринским гостиницы "Россия" следует разбить парк. Я считаю, что это было ярко выраженное проявление государственной мудрости.
А есть основания удивляться, что решение как-то не решается, ведь уж и лето красное прошло, а в плане парка ни черта не посажено. Граждане могли бы удивиться. Но благонравный электорат у нас по летнему времени отвык от гражданской активности, а неблагонравный проявляет ее в другом.
Тут ведь что важно? Что время идет. Наш последний парк создан в 1958 году — это парк Дружбы на Речном вокзале, разбитый к фестивалю молодежи и студентов. С тех пор мы сажали зеленые насаждения во дворах и скверах, но это не совсем то же самое. А за 50 лет садово-парковое искусство довольно сильно изменилось. Тут, в принципе, не так важно, какую брать школу — голландцев, англичан, французов, американцев, сингапурцев, это в любом случае принципиально иной уровень по сравнению с тем, что есть у нас. Понимаете, мы знаем, как выглядит современная одежда, современная машина, современный дом и современный офис, но мы не знаем, как выглядит современный парк.
Там очень простая идея — зелень как аттракцион, как общегородское событие. Мы вот не очень понимаем, как делать из зелени аттракцион, и рассматриваем парк как место для прогулок и сидения в летнем ресторане, но если вы, скажем, отправитесь в парк Марина Бэй в центре Сингапура, то у вас возникнет ощущение, что вы попали внутрь фильма "Аватар". Это вообще потрясающее зрелище! И если сделать парк на уровне, который сегодня в мире стал своего рода стандартом, то это все равно, как перенести современный автомобиль в 1958 год. Особой разницы, будет ли это BMW, Saab или KIA, нет, все равно он произведет там фурор.
И вот на этом парке Владимир Владимирович Путин должен, как бы так сказать, въехать в Москву. Это жест к лучшему. Потому что, во-первых, он принесет нам новый уровень современности, который по недоразумению у нас отсутствует. Юрий Лужков принес нам "Охотный Ряд", в чем и самовыразился со своей торгашеской натурой, а тут, знаете, экологическое сознание, забота о горожанах, общественное пространство — все это очень правильно. Во-вторых, это про зелень. Когда власть себя проявляет через парки, это очень к ней располагает, и это не только королева Виктория в Лондоне понимала, но и Петр I с Летним садом, и товарищ Сталин с ЦПКиО. Зелень — это, как теперь принято выражаться, friendly. Вы себе представляете, что такое Владимир Владимирович Путин friendly?
Ну вот, вроде бы все тут было ясно, и только редкие оппозиционно настроенные к проекту граждане возражали, что парк не будет востребован, потому что вокруг нет жителей, которые хотели бы там прогуливаться. Ха! Как будто в комплекс "Охотный Ряд" ходят отовариваться жители соседних домов. Но этому проекту, который в рамках настоящего текста считается лучшим, стало активно мешать хорошее.
Хорошее прет с двух сторон. Одна культурная. Различным деятелям культуры кажется очень правильным насытить этот парк культурным содержанием, потому что иначе им мнится, что рядом с Красной площадью растут бескультурные кусты. Там, идея создать музей про Россию или что-то музыкальное. Про музей я даже не говорю — достаточно вспомнить про музей Москвы, которому уже три года как отдали Провиантские склады и с тех пор о нем ничего не слышно. В музееведении считается, чтобы сделать музей, полезно иметь его коллекцию, а не только план, где строиться. Что касается музыки, то она или неопределенного содержания, в память о концертном зале "Россия", или в том смысле, что маэстро Гергиеву негде проводить в Москве пасхальный фестиваль.
Я при этом вообще в качестве художественного критика за любое культурное содержание где бы то ни было, потому что сейчас это почти единственный продукт, который можно критиковать, и никакой неловкости не произойдет. Но надо понимать, что сверху там парк, это политическое дело, так что сладкозвучные мелодии маэстро Гергиева, при всем уважении к его дарованиям, могут разноситься только из-под земли. И музей тоже может быть только в нижнем смысле. Нет, дело не в том, что под землей плохая акустика, наоборот, в метро иные даже глохнут, так звучит. Там другая проблема, и я сейчас о ней расскажу.
Но сначала о другом хорошем. Это хозяйственное хорошее. Мысль хозяйственная, как выражался Лев Толстой, довлела правительству Юрия Михайловича Лужкова, и додовлелась, его сняли, но традиции остались. Там есть такая партия в правительстве Сергея Семеновича, что она думает про большое подземное пространство, которое можно было бы получить под президентскую программу парка и как-то его продать. Один этаж — почти гектар, и второй опять же гектар, и третий тоже, и четвертый — это очень много можно продать. И намечаются покамест еще только перспективы инвестора, но намечаются. Один этаж парковочку, и второй этаж парковочку, а поверху так магазины, магазины, рестораны, бары — ну именины хозяйственного сердца. А куда-нибудь среди этого можно и музей с музыкой.
Опять же, считаю, парковка хорошее дело, хотя автолюбители норовят их игнорировать, потому что там за постоять деньги берут. Да и против торговли что ж возразишь: десятимиллионный город, гражданам надо отовариваться. Но есть проблема.
Это мокрое дело. Не знаю, обращали ли вы внимание на находящуюся напротив Софийскую набережную, а это интересно, потому что там у нас подземный водопад. Там в начале 2000-х Юрий Михайлович выкопал яму в минус семь этажей, всю ее забетонировали, но она потекла и с каждым годом текла все сильнее. Там много чего происходило, менялись инвесторы, менялись проекты, теперь все это принадлежит Сбербанку. И Герман Оскарович Греф, истинный благодетель Москвы, поставил там насосы, и они беспрерывно откачивают, что натекает. А оно натекает все больше и больше. Это Ниагара, говорят. Некоторые переживают, что в Сбербанке процент не тот, а зря. Как земля раньше стояла на трех китах, так Москва нынче стоит на трех насосах Германа Грефа, а бесплатно воду качать дураков нет.
Нет, шутки в сторону, вы понимаете, они хотят под этим парком разместить огромное подземное пространство. Экономически это тяжелый проект, потому что это дорогое строительство, а парковки у нас не окупаются. Заработать здесь никто не сможет (кроме тех, кто что-нибудь украдет), потому что пока построят, всю прибыль на десять лет вперед съедят проценты по кредитам — посмотрите экономику торгового комплекса "Охотный Ряд". Это значит, что инвестор может быть только государственно ориентированный, тот же Сбербанк, или ВТБ, или что-то похожее. Но инвестор, которого государственно ориентировали, да еще так, что ему в нагрузку к убыточным парковкам надо будет строить музей и музыкальный зал, будет вкладывать деньги медленно и неохотно. Эта стройка никогда не кончится, каких зарубежных специалистов ни приглашай.
И это значит, что у нас не будет парка. У нас будет гигантская яма, в которую будут закачивать бетон и выкачивать воду. Там просто будет пропасть, и обезумевшие любители старины будут кричать, что в нее ползет Красная площадь, собор Василия Блаженного, ГУМ, Мавзолей и Кремль. Эй, сделайте кто-нибудь что-нибудь! Ну ведь сами себе яму роем!
И ведь кажется, ну что за бред. Нет, они так хотят хорошего, что хоронят лучшее, под чем, напомню, в данном тексте подразумевается решение Владимира Владимировича Путина friendly. И даже не боятся, что им будет, когда он вспомнит, что собирался здесь сделать новый московский парк. Мне просто непонятно, кому опять нужна эта метафора: сначала ставится стратегическая цель достижения лучшего, потом, в результате тактических действий по получению хорошего, мы оказываемся в яме.