"Все, что попадает мне в руки, превращается в музыкальный инструмент"

Я звоню вам по британскому номеру. Это вы проездом оказались на исторической родине (с 1984 года штаб-квартира Legendary Pink Dots располагалась в голландском Ниймегене.— "Ъ") или совсем вернулись?

Да, я теперь снова лондонец. Прошлой весной было великое переселение: упаковали все да привезли сюда. Моей дочке два года — мы решили, что ей все-таки комфортнее будет расти там, где все разговаривают на одном языке. А то в школе голландский, дома английский, а жена моя вообще из России и на русский иногда переходит. Не дело это.

Постойте, а как же группа? Ваш основной соратник Фил Найт, насколько я понимаю, по-прежнему в Голландии?

Совершенно верно. Поэтому мы перешли в режим удаленного доступа. (Смеется.) Обмениваемся файлами по интернету, а где-то раз в месяц я прилетаю в Голландию и мы запираемся в студии на неделю. Должен признаться, это оказалось очень удобно: у нас вот прямо сейчас на мази сразу три альбома — один уже полностью готов и еще два процентов на девяносто.

Наверное, когда вы сейчас в Лондоне сочиняете музыку, это иначе выглядит, чем в начале 1980-х, когда Legendary Pink Dots появились на свет?

Вы знаете, на самом деле разница не так уж и велика. Ну что говорить — комната, из которой я сейчас с вами разговариваю, это у меня одновременно и студия, и спальня, и детская, представляете? По правую руку — всякое оборудование. А по левую — вон кровать стоит, Алисины игрушки разбросаны... За вычетом игрушек, примерно так это выглядело и тридцать лет назад.

Не приходило в голову игрушки тоже использовать в записи?

А как же! Все, что попадает мне в руки, превращается в музыкальный инструмент. Причем чем примитивнее предмет, тем интереснее найти ему неожиданное применение. Потому что с современными технологиями даже скучно становится — они уже скоро вообще все сами будут делать, тебе останется только голосом команду подать! А тут есть момент какого-то тактильного, рукотворного производства музыки — я это очень ценю. Вот у Алисы есть такая штука, танцующий цветок. Включаешь музыку — и он начинает шевелиться и трещать. Буквально пару часов назад я наконец придумал, куда вставить этот треск.

То есть скоро мы его услышим в какой-нибудь песне Legendary Pink Dots?

Не знаю, скоро ли — у нас копятся всякие неизданные записи, страшно подумать, сколько там уже часов материала набежало. Потому что для меня ведь писать музыку — это примерно как чистить зубы, ежедневное занятие. Я просто не умею по-другому. Так что я сажусь, включаю кнопку "record" и все записываю, что в голову приходит, а потом мы с Филом уже вместе над этим работаем. Доходит до смешного — однажды мы сделали альбом, но решили сразу его не выпускать в свет по какой-то причине. И в итоге забыли о нем! А пару лет спустя я разбирал архивы и смотрю — готовая пластинка лежит, прям хоть завтра в магазин ее неси!

Ваш недавний альбом назывался "Плутониевая блондинка", и вообще у вас частенько встречаются всякие разные каламбуры с прибаутками. С другой стороны, стихи свои вы пропеваете медленно и вкрадчиво, да и псевдоним у вас был одно время "Пророк Ка-Спел". Чего все-таки больше во всей этой вашей игре — лукавства и шутовства или мрачных пророчеств?

Ну, если честно, про пророка — это просто шутка была. Какой из меня пророк, ну право слово? Вообще, люди иногда слишком серьезно относятся к мифологии Legendary Pink Dots — а ведь у нас на самом деле в музыке всегда было много юмора. Начиная хотя бы с названия: ну представьте себе, три балбеса, которым еще и тридцати нет, называют себя легендарными! Для меня юмор всегда был чем-то вроде щита, которым можно отгородиться от окружающего мира.

И часто ли приходилось от него отгораживаться?

О, в юности — практически все время. Я вырос в очень неприятном районе Лондона — у нас под домом собирались первые банды скинхедов, и такой затюканный очкарик, как я, конечно, был для них легкой мишенью. Только удачной шуткой порой можно было избежать серьезных неприятностей.

А сейчас вы там же живете?

Нет, это было условием нашего возвращения. (Смеется.) В Лондон — так в Лондон, но только в какой-нибудь другой квартал.