На выставке Британского совета в Русском музее
В Петербурге, в Михайловском (Инженерном) замке Британский совет представил выставку "Прерафаэлизм в искусстве фотографии" (Pre-raphaelite photography). Тема интригует: Братство прерафаэлитов, основанное группой художников и литераторов в 1848 году, оказало сильнейшее влияние на современную ему британскую фотографию. Прерафаэлитам подражали профессиональные фотографы, они сами снимали и пользовались фотографией при создании своих произведений, часто были героями фотопортретов. Петербургской публике обещаны "76 работ двенадцати фотографов, как любителей, так и профессионалов". Однако на выставке нет ни одной фотографии середины прошлого века. Только репродукции.
Произведений прерафаэлитов — этой абсолютной ценности британского искусства — в наших музеях нет. Тем важнее для нас литературная традиция, связанная с этим течением. Не менее занятна частная жизнь членов братства — в глазах русской публики она делает их чуть ли не прямыми предками столь же одиозных в этой сфере литераторов нашего серебряного века. Выставка Британского совета полностью удовлетворяет интерес и к тому и к другому. Среди авторов снимков — Льюис Кэрролл; среди изображенных — его героиня Алиса Лидделл; среди композиций — прототипы знаменитых картин Данте Габриэля Россетти; среди тех, кто для этих композиций позировал,— Джейн Моррис и Лиз Сиддал, вошедшие в историю искусства как натурщицы прерафаэлитов и героини любовных многоугольников, реальных и художественных трагедий.
Провоцирует выставка и на размышления об актуальных для сегодняшнего искусства и искусствоведения проблемах. Например, о соотношении фотографии с живописью, а сюжетной, постановочной фотографии — с изобразительностью раннего кинематографа. Не говоря уже о таком занимательном вопросе, как преображение женской модели в картинах прерафаэлитов и Россетти в первую очередь.
Но вот чего никак не может удовлетворить выставка, так это законной страсти всякого посетителя музея к подлинности предлагаемых его глазу вещей. Нам привезли выставку фотографий с фотографий — и стыдливо об этом умолчали. В Британском совете не обязаны знать, насколько уникальны фотографии прерафаэлитов, "инкунабулы" европейской фотографии. Но почему в Русском музее (а Михайловский замок является его выставочным помещением), имеющем обширную коллекцию произведений русской графики и богатую практику их экспонирования, не посовестились и не уведомили публику, что выставленные в красивых дубовых рамках картинки с довольно дубовыми переводами английских названий — это не фотографии середины прошлого века, как напечатано на этикетках, а репродукции с них?
Фотография — разновидность печатной графики, то есть искусство тиражное. Но, как и в случае с офортами, ксилографией, литографией, она имеет точную дату съемки и создания каждого отпечатка, а ее зритель имеет право на информацию об этом. Подлинность фотографий — залог музейности и качества выставки (фотографический бум в обеих столицах уже принес немало тому доказательств — экспозиция Ирвина Пена в Эрмитаже, выставки Московского Дома фотографии). Русский музей даже обогнал эту моду, выставив в 1994 году фотографии Анри Картье-Брессона.
Но в случае с выставкой Британского совета музей, сам того не желая, воспроизвел практику современных художников. Идея просвещения любыми средствами давно уже охватила северную столицу: радея об образовании скудных знаниями о великом классическом искусстве петербуржцев, отец Новой академии изящных искусств Тимур Новиков не так давно устраивал в двух комнатах, именуемых Музеем Новой академии, выставку из нескольких десятков фоторепродукций рисунков малоизвестного итальянского художника по фамилии Санти.
Спасибо Тимуру Петровичу, теперь художники немного образовались. Русский музей инициативу подхватил, но смысла акции не понял. В отличие от Новикова, сознательно играющего на просветительской функции репродукции, государственные искусствоведы ее просто не заметили.
РОМАН Ъ-ГРИГОРЬЕВ, КИРА Ъ-ДОЛИНИНА