В субботу в германском Людвигсбурге встретились главы Франции и Германии. Канцлер Ангела Меркель и президент Франсуа Олланд выступили с речами о франко-германской дружбе, но переговоры о сотрудничестве, как считает корреспондент "Ъ" во Франции АЛЕКСЕЙ ТАРХАНОВ, были куда менее парадными.
Франсуа Олланд и Ангела Меркель встречаются в пятый раз. Первая встреча состоялась в день инаугурации французского президента. Постояв под дождем на Елисейских полях, он вечером метнулся в Берлин, но долетел не сразу — в самолет ударила молния, и это было первым признаком того, что особые отношения Франции и Германии, установленные при Никола Саркози, могут быть подмочены с приходом нового президента.
Союз, называвшийся "Меркози", так и не перешел в "Меролланд". Олланд явно старался "себя поставить" и избавить Францию от роли младшего партнера. На уровне имиджа это ему, возможно, удалось, на уровне реальном — едва ли. В двойственном союзе Германия по-прежнему остается более сильной, богатой и потому влиятельной. Но обе страны остро нуждаются в согласии, которое позволяет им командовать в Евросоюзе и поддерживать евро.
Встреча в Людвигсбурге оказалась как нельзя кстати. Она была посвящена 50-летию визита первого президента Пятой республики генерала де Голля. С 4 по 9 сентября 1962 года он объехал Германию, призывая к новому сотрудничеству. Половину своих речей он произнес на немецком, который генерал, как и все выпускники военной академии Сен-Сир, знал в совершенстве еще до Первой мировой, а потом улучшил в германском плену. Его слова "Вы — дети великой страны", сказанные в Людвигсбурге, в Германии помнят. С этого начались германо-французское сотрудничество и договор о дружбе, который подписали в Елисейском дворце президент де Голль и канцлер Конрад Аденауэр. Золотую свадьбу готовились отпраздновать еще при Саркози. Олланду оставалось только переработать и актуализировать программу.
В отличие от де Голля ни Меркель, ни Олланд не показали чудес знания иностранных языков, они ограничились лишь заключительной фразой, произнесенной канцлером на языке Расина, а президентом — на языке Гете, но без особой лингвистической ловкости. Де Голль, учивший свои германские речи наизусть, такого несовершенства бы не одобрил. Ничего нового в речах не содержалось, казалось, что Олланд все еще продолжает пользоваться ни к чему не обязывающим лексиконом предвыборной компании.
Ждали результатов персональной встречи глав двух стран. На ней должны были обсуждаться вопросы финансовой дисциплины в ЕС, новые назначения в еврогруппе и международные бизнес-проекты. Олланд выступает за то, чтобы деятельность банков в Греции и Испании была поставлена под международный контроль, и настаивает, чтобы это произошло как можно скорее. Меркель считает подобные действия возможнымм только по отношению к крупнейшим банками и призывает не проявлять поспешности. В итоге каждый остался при своем мнении. Меж тем уже 18-19 октября обеим странам предстоит защищать свои еще не согласованные предложения на Совете Европы.
Достигнуто, судя по всему, соглашение о будущем главе Еврогруппы — премьер Люксембурга Жан-Клод Юнкер уступит в конце года место министру финансов Германии Вольфгангу Шойбле. На этом настаивает Меркель, Олланд, похоже, не возражает.
Зато не было объявлено о решениях, касающихся одного из главных европейских проектов последнего времени — слияния аэрокосмических гигантов франко-германского EDAS и британского BAE Systems. Планируется создать супергруппу (40% BAE и 60% EADS), способную оставить позади американский Boeing. Однако сделка не может быть заключена без согласия правительств, поскольку и EDAS, и BAE заняты не только гражданскими проектами, но и в значительной степени военным производством. Британские партнеры боятся того, что будущее альянса может быть поставлено в зависимость от политических решений Евросоюза. Они настаивают и на том, чтобы руководство группы находилось в Великобритании, а не в зоне усиленного налогового гнета, в которую превращается Франция. Сроки между тем поджимают: по британским законам EDAS и BAE должны принять решение о слиянии до 10 октября либо отказаться от сделки.