Виктор Хамраев о последствиях, которые повлечет для «Единой России» лишение мандата Геннадия Гудкова.
Партия власти ввязалась в войну с оппозицией настолько самозабвенно, что ради очередного сокрушительного удара по вражеским окопам готова выбить стул из-под себя. Думские единороссы явно игнорируют то обстоятельство, что прямые выборы и закрепленная Конституцией неприкосновенность — это единственные степени защиты, которые гарантируют каждому депутату политическую независимость, а через это и независимость всей законодательной ветви власти от любой другой ветви, прежде всего исполнительной. И если взломать защиту одному депутату, то посыпаться могут и все остальные независимо от партийной принадлежности.
Депутаты «Единой России» отчего-то уверены, что их личной депутатской неприкосновенности ничто не будет угрожать, если они избавят от этой же самой неприкосновенности какого-нибудь коммуниста. И потому они в конце прошлой думской сессии фактически сдали коллегу Владимира Бессонова из КПРФ, лишив его депутатского иммунитета по первому же требованию правоохранительных органов, хотя в кулуарах сами же признавали это требование сомнительным. Новую думскую сессию единороссы откроют тем, что с той же легкостью сдадут коллегу Геннадия Гудкова из «Справедливой России», лишив его уже депутатских полномочий. Потому что они уверены, что их депутатским мандатам ничто не будет угрожать, если они отнимут его у какого-нибудь справоросса.
Правда, уверенность в собственной защищенности вовсе не та причина, по какой единороссы позволяют себе распоряжаться чужой независимостью. Легкость решения связана с тем, что независимость не входила и не входит в систему ценностей этой партии с момента ее возникновения. Впервые получив в 2003 году конституционное большинство в Думе, «Единая Россия» сразу же приступила к неспешному разбору тех и без того хлипких редутов независимости, которые худо-бедно, но сложились в «лихие 90-е». Это лишь при Борисе Ельцине депутаты могли провалить президентский законопроект в первом же чтении, приняв вместо него тот, который считали нужным. А когда президент налагал вето на какой-либо закон, депутаты его преодолевали, если были не согласны с президентом. Это тогда законодатели стремились прописать в любом законе все правила и процедуры до мелочей, чтобы у исполнительной власти не оставалась поля для самодеятельной трактовки и применения юридических норм.
При Владимире Путине президентские и правительственные законопроекты стали называться приоритетными. Если кто из единороссов вдруг и не согласен с президентом, то критику позволяет себе лишь в кулуарах, сопровождая ее просьбой не цитировать и не ссылаться. Резко поменялось содержание законов, тексты которых все больше и больше наполнялись «отсылочными нормами» — это когда самые узловые юридические фрагменты не прописываются и не детализируются, а передаются (отсылаются) на усмотрение президента или правительства. Со временем в законотворчестве партии власти установилось разделение труда. Все популярные проекты (о повышении минимальной зарплаты, о либерализации уголовного законодательства и проч.) поступают из Кремля или Белого дома. А самые скандальные законопроекты, в которых заинтересован Кремль (об ужесточении правил для партий, для организаторов митингов, для НКО и проч.), вносят сами единороссы.
Таким способом партия власти сначала избавила от независимости саму Думу как законодательный орган. Даже Счетную палату — единственный инструмент, который предусмотрен Конституцией для парламентского контроля за бюджетными расходами,— единороссы фактически сдали президенту, позволив именно ему подбирать председателя и всех аудиторов СП. Параллельно с этим единороссы методично урезали независимость оппозиционных законодателей: изобрели массу процедурных барьеров, не преодолев которых оппозиционные фракции не могут внести ни один законопроект, а преодолев, могут рассчитывать только на то, что их проект зарубят.
Теперь очередь дошла до личной независимости депутатов. Единороссы уже готовы распорядиться чужим мандатом так, будто это проездной билет, а фракция «Единая Россия» — кассир. Генпрокуратура уже подсказала им нужную статью в законе «О статусе депутата…». Единороссы будто не замечают, что генпрокурор вышел далеко за рамки Конституции, которая позволяет ему ставить перед ними вопрос лишь о снятии с депутата неприкосновенности, но никак не о лишении депутатского мандата. Единороссов не смущает, что подсказанная генпрокурором статья «спящая» — так называют юристы любые нормы законов, которые ни разу не применялись на практике и потому могут считаться ничтожными. Они не придают никакого значения тому, что депутат Гудков получил свой мандат не по воле какой-то партии и даже не по решению Думы. Он получил его по итогам выборов в декабре 2011 года. И потому лишить мандата — это значит отменить итоги выборов в отношении справоросса Гудкова. Такие решения вправе принимать только суд. Потому что итоги выборов — это волеизъявление граждан, отменять которое или не замечать не может даже самая крупная партия.
К сожалению для оппозиции, ни в одном законе прямо не сказано, что прекращать досрочно полномочия депутата помимо его собственного желания можно только через суд. «Единая Россия», бесспорно, воспользуется этим юридическим пробелом в полной уверенности, что она ведет политическую борьбу с оппозицией. Но в борьбе, которая ведется против правил, не бывает победителей. Среди единороссов их не будет потому, что фракция «Единой России» — лидер по количеству миллионеров и миллиардеров, которые лишатся спокойствия в тот же день, когда Дума своим постановлением изымет мандат у оппозиционера Гудкова. Партия «Единая Россия», рейтинг которой давно проявляет склонность к снижению, лишь закрепит эту тенденцию. Ведь если до сих пор власть, желая иметь нужный результат, позволяла себе распоряжаться голосами избирателей только перед выборами, то теперь позволяет себе это же после выборов, игнорируя полученный результат.
Ничего не выиграет и общество. Лишь еще больше разочаруется в парламентаризме.