Премьера / кино
В украинский прокат вышла картина "Наследие Борна" — четвертый фильм франшизы про забывчивого суперагента, где основное "наследие" заглавного героя заключается в том, что самого Джейсона Борна, равно как и играющего его Мэтта Деймона, в новом фильме нет. Это spin-off, то есть параллельная история, об одном из его коллег, которого играет Джереми Реннер, и эта замена главного игрока — единственное, что немного примирило с фильмом ЛИДИЮ МАСЛОВУ.
Возможно, несколько ошибочно авторы "Наследия" исходят из предположения, что подавляющая часть зрителей придет в кинотеатр, заранее освежив в памяти все три предыдущие серии, где у Борна сначала была "Идентичность", потом "Превосходство", потом "Ультиматум". Теперь, хотя "legacy" формально означает "наследство" или "наследие", по сюжету точнее было бы перевести название как "Ломка Борна": сценарий, который драматург предыдущих трех фильмов и режиссер нынешнего Тони Гилрой написал в соавторстве со своим братом Дэном, по жанру можно определить как фармакологический триллер.
На смену кризису идентичности, терзавшему потерявшего память Джейсона Борна, пришла медикаментозная зависимость, которой страдает герой Джереми Реннера, служащий чем-то вроде церэушной морской свинки, напичканной препаратами, придающими умственные и физические суперспособности. Они, правда, на экране проиллюстрированы не слишком убедительно — в одном из эпизодов герой проявляет сверхъестественную проницательность, выводя на чистую воду мужчину, присматривающего за ним в тренировочном лесном лагере: "За что тебя сюда сослали? Не выполнил приказ? Отказался от задания? А, да ты влюбился!" Что касается физических способностей, то под влиянием специальных препаратов подопытный активно прыгает по горам и лазит по отвесным стенам, но того безудержного и стремительного паркура, которыми запоминаются фильмы про Борна, в "Наследии" заметно меньше. Зато много псевдомедицинских подробностей, которые один из персонажей резюмирует афоризмом: "Вся жизнь — одни анализы",— а также разговоров про новейшие достижения генетики, поставленные на службу ЦРУ.
О них герою рассказывает напуганная нервная докторша (Рейчел Вайс), обследовавшая его на протяжении четырех лет, а теперь, как и он, вынужденная уносить ноги от бывшего начальства, что позволяет перемещать действие из одного зрелищного места в другое, в частности на экране можно полюбоваться Сеулом и Манилой. В филиппинской столице происходит один из самых динамичных эпизодов картины — мотоциклетная погоня, во время которой героиня Рейчел Вайс, наконец взяв себя в руки, ловко отбивается от преследователя шлемом.
Иногда авторы "Наследия" считают нужным передать привет и от самого Джейсона Борна: в самом начале он упоминается в довольно лестном контексте: последний раз месяц назад его видели в Москве, где он ушел от роты спецназа, и даже без церэушных стимуляторов, которые он перестал принимать, он все еще опасен. Где-то к середине фильма поступает ценная информация, что его видели на Манхэттене таким же мобильным, как и прежде. Все эти тревожные сводки заставляют ЦРУ все более активно заметать следы их бесчеловечных экспериментов по созданию из людей машин для убийства — в "Наследии" присутствует среди прочего убийство знакомого по предыдущим сериям репортера из "Гардиан", который собирался пролить свет на тайну Джейсона Борна. Однако по большей части деятельность спецслужб носит довольно скучный вербальный характер — изрядную часть экранного времени занимают разговоры мужчин в галстуках, которые по своей бессодержательности напоминают диалоги в высших разведывательных эшелонах из фильма братьев Коэн "После прочтения сжечь".
Весь этот, выражаясь коэновским языком, "CIA shit", из которого до сознания отчетливо доходит только словосочетание "национальная безопасность", теперь вынуждены озвучивать на новеньких добавившиеся к прежнему составу борнианы Эдвард Нортон (он большую часть фильма пялится в монитор напряженно сощуренными голубыми глазами), а также Стейси Кич в роли церэушного мастодонта, в чьи уста вложена абсолютно коэновская фраза: "Сначала я об этом ничего не знаю, потом мне приносят какой-то проект, и, оказывается, все функционирует?"
Неудивительно, что вся эта заржавевшая машина, выдающая только пустые речевые конструкции, не в состоянии справиться с одним-единственным вышедшим из повиновения маленьким винтиком, который, получив благодаря своей докторше все нужные вещества, преодолевает и угрожавшую ему без таблеток "когнитивную деградацию", и "сенсорную абстиненцию", после чего в совершенно бессовестном мелодраматическом финале отплывает с подругой в неизвестном направлении на пиратской шхуне "Сабрина", уносящейся во время финальных титров к горизонту под неожиданно веселую песенку.