Пристань Ноева ковчега
В Москве прошел семинар по проектированию арт-пирса напротив здания ЦДХ на Крымской набережной и реконструкции Парка искусств . Организаторами акции выступили с одной стороны объединение "Арт-Арк", целью которого является строительство арт-пирсов по всему миру и кругосветное плавание "Арт-ковчега". С другой — Москомархитектура в лице главного архитектора Москвы Александра Кузьмина и главного художника Москвы Андрея Ефимова.
Высокие договаривающие стороны
Все акции, проводимые Москомархитектурой в последний год, отличаются пристойной степенью внятности. Тем фантастичнее выглядела пресс-конференция, проводившаяся в Союзе архитекторов в связи с открытием семинара. Организатор акции "Арт-пирс" Максим Полещук поведал собравшимся о проекте. С 1994 года мировое водное пространство бороздит "Арт-ковчег" (шхуна, построенная в Петрозаводске и находящаяся сейчас в Марселе). Плавает она в преддверии третьего тысячелетия и в память о путешествии Ноя. Но ей негде пристать.
И вот, подобно тому, как к 1000 году вся Европа покрылась белыми церквями, к 2000-му береговая линия обитаемых мировых территорий будет покрыта арт-пирсами. У каждого народа, как выяснилось, свой Ной. В качестве примера таковых Ноев были приведены Дардан (в честь его Дарданеллы) и Вицлипуцли. Кроме того, нужно установить памятники некоторым важным лицам по пути следования ковчега. А именно — капитану Куку на Гавайях, Остапу Бендеру в Рио-де-Жанейро, Гогену на Гаити и Троцкому в Мексике (список открыт). Символично, если это большое движение от Ноя через Гогена и Кука к третьему тысячелетию начнется в Москве на Крымской набережной. Это определит статус Москвы как центра планеты.
Одновременно есть серьезные прикидки построить арт-пирс в Амстердаме в честь голландского Ноя, имя которого названо не было. Среди участников семинара присутствовали три голландца, двое из Голландии, а один из Самары. Они вежливо выступили на английском в том смысле, что все очень интересно и русская душа не знает границ.
В качестве другой договаривающейся стороны выступала Москомархитектура в лице Александра Кузьмина и Андрея Ефимова. К чести главного архитектора он не делал вид, что все происходит в рамках нормальной повседневной работы чиновников мэрии, хмыкал и делал большие глаза на особенно необычные пассажи. Свою речь он начал словами: "Я, видимо, должен объяснить присутствующим, почему Москомархитектура участвует в этой акции". И объяснил.
Его не удовлетворяет состояние территории вокруг ЦДХ на Крымской. Надо найти какую-то идею для нее. И если движение арт-пирсов найдет какую-то идею, то почему бы ее не использовать. Со страстным выступлением директора Парка искусств господина Пукемо о том, что вокруг ЦДХ все хорошо, что там лежит тоталитарная скульптура и делается демократическая, Кузьмин не согласился. Парк скульптуры ему напоминает кладбище без покойников. Это непорядок.
Был сформирован следующий регламент работы семинара. "Арт-Арк" проектирует пирс для ковчега, который Москомархитектура готова рассмотреть. Она, в свою очередь, просит "Арт-Арк" рассмотреть Парк искусств на предмет придания ему какой-то идеи.
Репортаж с ковчега
Два дня собравшиеся команды занимались проектированием в офисе "Арт-ковчега" — небольшом особняке в Замоскворечье. Идеи носились в воздухе, как сам ковчег по волнам океана. Корреспондент Ъ застал следующую картину.
За широким стеклянным столом сидели известные московские архитекторы господа Боков и Платонов. Сидели давно и в регламенте "без галстуков". Они обсуждали перспективу устройства вокруг ЦДХ платформы с искусственным рельефом, наклоненной в одну сторону амфитеатром. Обсуждался угол и направления наклона. К Москве-реке или к Петру I. Ладони мастеров двигались над картой Москвы. Покачиваясь, зодчие изображали, куда все наклонится и что получится.
Напротив сидели господа Кампо и Доденс из Голландии. Они поражали трудолюбием и методизмом. По мнению Бруно Доденса, территория Парка искусств — сюжет для международного конкурса. Но раз конкурса нет, следует придумать, что там могло бы быть. К моменту нашей встречи они выработали около 40 решений и продолжали плодить их с ужасающей быстротой. К концу семинара их стало 200.
В другой комнате сидел тихий итальянский участник семинара Маурицио Мериджи, замечательный исследователь творчества архитектора Мельникова. Он методично множил по Парку искусств реплики собственного дома Мельникова в виде башни. Никто его идею не поддерживал, да и он сам не был удовлетворен. Время от времени он тихо рвал свой проект и меланхолически расставлял башни Мельникова снова. В этот день у него был день рождения, что довершало сходство с осликом Иа-Иа.
Рядом петербуржцы Сергей Мишин и Глеб Калюжный разрабатывали свой проект из металлических пластинок. Парк искусств сегодня, по их мнению,— это грустное место. Но искусство — послание от уже умерших к еще не родившимся, и в Парке искусств это надо почувствовать. Вообще, важно, чтобы в городе были такие места, где человеку грустно и одиноко. А то в лужковской Москве деваться некуда от мест, где человеку весело и коллективно.
Наконец, уже завершившие свои проекты Максим Полещук и Сергей Малахов обсуждали, куда плыть "Арт-ковчегу", где будут арт-пирсы и что там расположить. Решили, что рестораны и офисы.
Большая творческая удача
Казалось бы, полное безумие. Нормальным способом обращения с территорией Парка искусств было бы объявление конкурса. Но его проведение стало бы довольно дорогим (порядка $100 тыс.). А если сравнить представленные в итоге проекты с конкурсом на Боровицкую площадь, то, надо сказать, результат получился куда убедительнее.
Что касается проекта арт-пирса, лучшим признали проект Сергея Малахова, создавшего ностальгическую по 20-м годам композицию, способную несколько скрасить образ Крымской набережной после размещения на ней Петра Великого. Неожиданно Александру Кузьмину очень понравился проект петербуржцев для Парка искусств. Озвучить свой грустный пафос питерского одиночества они не смогли, а без их речей проект показался главному архитектору веселым авангардистским парком, своеобразным вариантом "Ла Виллет" в Париже, но с московской — конструктивистской — спецификой.
Андрей Боков вдохновился тем, что на территории Парка искусств в 20-е годы размещалась сельскохозяйственная выставка, где стояли такие шедевры архитектуры ХХ века, как "Махорка" Мельникова и входная арка Жолтовского. В 1989 году Боков уже восстанавливал эту арку в Париже, когда в честь 200-летия взятия Бастилии каждой стране было предложено построить свой вариант триумфальной арки. И произвел там фурор. Самое время восстановить ее в Москве.
Итого — возник ясный конструктивистский ансамбль с парадным входом, парком и арт-пирсом в стиле 20-х. Получилась серьезная работа для города, и, что приятно, задаром. Просто потому, что чиновники Москомархитектуры не побоялись общаться с очевидными неформалами. Что невольно наводит на мысль о правоте голландцев. Может быть, действительно, местная специфика "русской души" делает такие формы работы, напоминающие арт-семинары глухих 70-х годов, более эффективными для России, чем большие заказные конкурсы?
Да и что такого необычного для мэрии в неформальности? Чем программа настроить арт-пирсов по всей планете безумнее программ московской мэрии выстроить в Москве 80 фонтанов? Мне кажется, когда мэр Москвы окончательно достроит храм Христа Спасителя, его вполне можно увлечь идеей восстановления Ноева ковчега. Тем более когда открываются такие геополитические перспективы.
ГРИГОРИЙ Ъ-РЕВЗИН