Драматическая поэма одного из столпов европейской драмы нового времени Генрика Ибсена "Пер Гюнт" большинству публики известна по знаменитой сюите Эдварда Грига, к слову, написанной композитором по просьбе самого автора пьесы к ее первой постановке. Между тем мало найдется в мировой театральной литературе столь горьких, глубоких и неоднозначных размышлений о земном пути человека и предназначении личности, о стремлении к свободе и о цене, которую за нее приходится платить, о чувствах и карьере, о верности идеалу и о компромиссе, словом — о самом важном.
"Пер Гюнт" необычайно привлекателен и с точки зрения зрелищной: действие пьесы начинается и заканчивается в норвежской провинции, откуда родом главный герой, но между началом и концом — сказочный заснеженный лес, пустыня Сахара, обезьяны, тролли, сумасшедший дом в арабской стране, морское побережье в Марокко и много чего еще. Автор соединил в своей пьесе забавный норвежский фольклор и трагическую философию, высокую мелодраму (образ Сольвейг, ждущей всю жизнь заглавного героя,— один из самых возвышенных женских характеров мировой драматургии) и политическую сатиру — в некоторых сценах Ибсен весьма зло высмеивал современную ему ситуацию на родине. Впрочем, от оригинального текста в спектакле "Ленкома" не осталось и половины, да и остатки этой эпической истории о деревенском парне, талантливом бунтаре, авантюристе и одиночке, который бросает вызов жизни в надежде обнаружить смысл своей личности, режиссером радикально переработаны. Наверное, излишне напоминать о том, что Марк Захаров, обычно, ставит не столько пьесы, сколько собственные фантазии на темы пьес. Диалог с залом для него важнее диалога с автором. О зрителе же режиссер печется неустанно, никогда не забывая его удивить и развлечь.
Неслучайно первый акт ленкомовского "Пера Гюнта" больше похож на концерт, где полноценным соавтором режиссера выступает хореограф Олег Глушков: герои то и дело начинают плясать, действие, точно в сцену вкололи какой-то спецпрепарат, несется в бешеном темпе, эпизоды сметают друг друга, все крутится и светится, и даже те, кто не только танцует, но и говорит, успевают скорее обозначить характеры своих персонажей, нежели что-то о них рассказать.
Даже главного героя, которого играет молодой премьер труппы Антон Шагин, толком удается рассмотреть лишь во втором акте. Точнее, героев этих двое. В версии Марка Захарова важнейшее место занимает Пуговичник, появляющийся у Ибсена только в самом конце пьесы, предлагая Перу Гюнту переплавить его душу в пуговицу. В ленкомовском спектакле Пуговичник в исполнении Сергея Степанченко присутствует на сцене постоянно, становясь для Пера Гюнта искусителем и судьей, спасителем и палачом. Эти персонажи интересно смотрятся вместе — порывистый, субтильный, мятущийся Пер Гюнт и кряжистый, опытный, любящий вкусно поесть и всему на свете знающий цену скептик Пуговичник. И если верить процитированному в программке Бердяеву, что поэму Ибсена нужно равнять с "Фаустом" Гете, то Пуговичник, конечно же, Мефистофель. Именно он буквально вытаскивает Пера Гюнта из родного дома и заставляет похитить чужую невесту. Позже он где-то на Востоке бросает молодого человека в мир изощренных телесных наслаждений, но потом он же вызволяет героя Шагина из тюрьмы, где тюремщик с внешностью и повадками гэбиста объясняет Перу Гюнту, как нужно себя вести.
Марку Захарову, увидевшему в ибсеновской пьесе "отвагу и дерзость, грубость и нежное смирение", кажется, по душе именно позиция Пуговичника. Искушенный режиссер, он, рассказывая, в общем-то, печальную историю, в который раз снова старается дать публике утешение. Делая зрителям приятное, он даже не превращает своих героев в стариков — встречаясь через много десятилетий после разлуки, Пер Гюнт и Сольвейг в спектакле "Ленкома" остаются молодыми.
Национальный театр русской драмы имени Леси Украинки / 8-10 (19.00)