Фестиваль театр
В столице Финляндии проходит традиционный ежегодный Хельсинкский фестиваль. В этом году многие из его событий оказались связаны с темой современного дизайна, столицей которого объявлен главный город Финляндии. Из Хельсинки — РОМАН ДОЛЖАНСКИЙ.
В этом году Хельсинки празднует 200-летие обретения городом столичного статуса — и одно это уже могло бы оправдать масштаб событий очередного Хельсинкского фестиваля. Впрочем, масштабность всегда предполагает изрядные компромиссы по части вкуса. А вот на это финны, кажется, просто органически не способны — тем более что столица-юбиляр в этом году стала еще и Всемирной столицей дизайна.
Разумеется, фестиваль (благо он предполагает соединение в афише как произведений различных исполнительских искусств, так и выставки) не мог остаться в стороне от повышенного внимания к современной моде.
Проходящая в рамках фестиваля в Музее искусств имени Амоса Андерсена выставка так и называется — "Бутик". Ее куратор Аннамари Вянскя создала экспозицию, в которой чувствуется как размах амбиций всего, что так или иначе связано с модной индустрией, так и интимность интонации, вполне объяснимая, коль скоро речь идет о выборе человеком собственного стиля и обертки для своего тела. Тема магазина так или иначе присутствует во всех выставленных работах — будь это сделанный в виде раструба обувной магазин (авторы Минна Парикка и Яни Лейнонен), в котором рябящая в глазах пестрота расцветок самой обуви меркнет на фоне ядовитого рекламного многоцветья стен, а сам "торговый зал" упирается в крошечное окошко, выходящее на реальную улицу города, или инсталляция "Культурный дресс-код" — ряд примерочных кабинок, в каждой из которых можно обнаружить фотографии горожан, позирующих в забавных нарядах,— художники выбрали несколько оживленных мест Хельсинки, от дорогого универмага до барахолки, и предложили представителям среднего класса побыть моделями.
Дизайн так или иначе проникает и в события театральной и музыкальной программ фестиваля. Опера Вагнера "Тристан и Изольда" была представлена в Хельсинки в версии режиссера Питера Селларса (этот спектакль в сопровождении разных оркестров был показан во многих городах мира, в том числе в петербургском Концертном зале Мариинского театра). И хотя оркестр под управлением знаменитого Эсы-Пекки Салонена язык не повернется назвать не самым главным участником вечера, тем не менее ценность постановки заключена прежде всего в видеоинсталляции Билла Виолы — его смелая работа кажется именно дизайнерским вторжением в святая святых музыкального мира. И музыка, кажется, звучит по-другому — не только в соседстве с видео Виолы, но и в интерьерах недавно открытого хельсинкского Дворца музыки, который сам по себе является выдающимся произведением искусства дизайна.
Впрочем, новенький, расположенный напротив здания парламента страны Дворец музыки и все, что с ним связано,— парадная витрина сегодняшней столичной жизни. Хельсинкский же фестиваль заботится, помимо прочего, о децентрализации культурной жизни — а задворки в Финляндии бывают не менее элегантны и гармоничны, чем фасады. Так что никого не удивляет, что спектакль международной программы, ставший результатом сотрудничества финских и корейских артистов, показывают далеко от центра, в театральном зале около крупного пригородного торгового комплекса.
Спектакль "Двойная экспозиция" придуман и исполнен корейской труппой Sungsoo Ahn Pick-up Group и финской группой WHS. Трудно сказать, как разница культурных бэкграундов позволила бы сосуществовать актерам двух стран на любом другом поле, но здесь они встретились на территории бессловесного "нового цирка", жанра вообще способствующего взаимопониманию и дружбе между народами. Представление, как часто бывает, снабжено многозначительными пояснениями про поиск идентичности и двойственность человеческой природы но, в сущности, просто составленное из отдельных номеров, оно лучшими номерами и остается в памяти.
Шесть актеров — пятеро корейцев и один финн — весьма ловко управляются с одинаковыми резиновыми масками, похожими на головы женских манекенов (кажется, они нашли бы себе применение и на выставке "Бутик"): настоящие лица то роднятся с пластиковыми головами блондинок, то словно конфликтуют с ними, человеческие и искусственные лица складываются в "слоеный" пирог, потом маски словно все притягиваются к одному из людей, а все остальные чувствуют освобождение от двойников. Хороши и сцены теневого театра: в одной из них изображение на экране будто складывается из проекций двух людей, "разрезанных" светом,— они могут ловко добавлять собственные части к единому изображению с нормальным силуэтом, но могут начать чудить, и тогда их экранная "сумма" оказывается то двуглавой, то безголовой, то многорукой, то вовсе лишенной конечностей. Вряд ли стоит делать из этого далеко идущие выводы о человеческой природе, но с точки зрения светового дизайна выглядит весьма остроумно.