Для нашего человека путешествие без ночи в полиции можно считать неполным
Начиналась лондонская Паралимпиада. Мой товарищ вышел из лондонского отеля, где я жил, поздним вечером. Был ли повод произойти тому, что произошло? Та эсэмэска, которую он мне отправил и которую я получил через пять минут после его ухода... был ли в ней смысл? Я, по, крайней мере, повода не давал. А он — ну так, чуть-чуть совсем. Ну, сколько можно выпить красного вина из бутылочки красного вина в мини-баре? Одно расстройство.
Тем не менее ровно через пять минут после его ухода я получил эсэмэску: "Если тебе интересно, то я уже в полиции".
Что-то быстро, подумал я. Даже слишком.
Несколько минут мы переписывались. При этом он делал еще много всяких дел: садился в полицейскую машину, выходил из нее, заходил в участок, начинал давать показания...
Давал он их до утра.
Так что же вышло?
Он сел в такси и сказал: "Трогай". И он, как говорится, тронул, а водитель, как говорится, поехал. Все было по взаимной любви.
Через пару минут таксист сказал:
— Парень, я сейчас быстро поверну за угол, а ты выпрыгиваешь и бежишь. Они не должны взять нас обоих!
Мой друг, конечно, не понял, как это так. Он наконец-то расслабился, впервые за весь день. А ему предлагают тут же прыгать и бежать по ночному Лондону, к тому же от полиции.
Он, разумеется, поинтересовался, что стряслось.
— Лицензии у меня нет, брат,— признался таксист.— Видать, давно пасли... Видеокамеры эти на каждом шагу... А если ты прыгнешь, они ничего не докажут... Ну вышел ты, и все.
— Так видеокамеры же вокруг... — попытался возразить мой товарищ.
И так они бы еще некоторое время пререкались, если бы полицейская машина не обогнала их с полицейским разворотом у них под носом. Руки оказались на капоте, сердце не на месте, душа вообще в пятках...
В участке сначала сказали, что предварительно виновны оба. Потом мой приятель показал свою олимпийскую аккредитацию в надежде, что тут-то все и разъяснится к обоюдному удовольствию. Но нет, ни в коем случае. Похоже, вина его сразу усугубилась, и допрос продолжался вместо получаса больше двух.
Светало. Он ждал своей участи молча, смирившись с судьбой: я еле-еле убедил его, что это единственный способ выйти на волю.
Потом показания давал частник без лицензии на кэбе, который невозможно было отличить от лицензионного. Он сопротивлялся неизбежному, врал и изворачивался, пытаясь подставить всех участников этих драматических событий, в том числе и полицейских. Это его и погубило. То есть его оставили в участке после восхода солнца.
А моего друга выпустили.
Позже он признался: первым его инстинктивным желанием было найти такси и сесть в него.
Но он, конечно, поборол в себе это гаденькое желание и пошел пешком.
Там недалеко было.