Премьера театр
На прошедшем в Экс-ан-Провансе ежегодном Festival d'Art Lyrique состоялась премьера оперы Джорджа Бенджамина "Написано на коже" в постановке английского режиссера Кейти Митчелл. Рассказывают ОЛЬГА МАНУЛКИНА и РОМАН ДОЛЖАНСКИЙ.
Новую оперу для фестиваля в Экс-ан-Провансе написал 50-летний британский композитор Джордж Бенджамин, это совместный заказ пяти европейских оперных театров. Опера "Написано на коже" — вторая опера Бенджамина, созданная, как и первая ("Into the Little Hill"), в сотрудничестве с либреттистом Мартином Кримпом, одним из самых знаменитых современных английских драматургов. Она заставляет с нетерпением ожидать третьей, четвертой и всех последующих. Пожалуй, после Бенджамина Бриттена в британском музыкальном театре такой силы и притягательности удается достичь только Томасу Адесу, но совершенно в ином ключе. И теперь наследником Бриттена можно полноправно назвать именно Джорджа Бенджамина.
Красота и изощренность текста Кримпа, в котором переплетается старинное и современное ("Ночью я слышу шорох ее ресниц, они царапают подушку, будто насекомое"; "Отмените все рейсы в международном аэропорту и населите небо ангелами"), буквально подарок для композитора. Внимание к тексту (к драматическому смыслу каждого момента и к каждому слову) Бенджамин счел своей главной обязанностью, отсюда, в частности, идеальная просодия. Отсюда же — "тихий" оркестр под управлением композитора, который певцам не нужно перекрикивать: прозрачная оркестровая фактура, в которой нередко звучит одна-единственная линия, а звуки едва проступают из тишины. Отсюда — и выбор инструментов, среди которых важную роль играют арфа и виола да гамба.
"Написано на коже" — опера-притча в духе последних опер Бриттена. В либретто использованы средневековые сюжеты, связанные с творчеством трубадуров. Богатый и немолодой землевладелец, названный Протектором, заказывает названному в опере Мальчиком художнику создать книгу о доблестях своей семьи. Во время работы Мальчик привлекает внимание молодой жены Протектора Аньес — вдохновленная чужим творческим процессом, она впервые начинает чувствовать себя настоящей женщиной, что, разумеется, приводит в бешенство ее мужа. Развязка истории ужасна: Протектор убивает Мальчика и заставляет Аньес съесть его сердце, после чего она сама выбрасывается с балкона, не желая умереть от рук мужа.
Кримп придает истории некоторое современное отстранение, введя трех Ангелов, которые могут комментировать действие. Здесь в текст героя вплавлена и прямая речь, и слова от автора (""Чего ты хочешь?" — говорит Мальчик",— поет Мальчик; ""Видеть",— говорит женщина",— поет главная героиня Аньес). Настрою либретто на повествование отвечает сознательная монотонность (бесстрастный тон рассказчика) — ровный, пологий музыкальный рельеф, медленные темпы, долгие оркестровые педали; тем сильнее вздымаются редкие пики кульминаций-взрывов, когда мы вдруг обнаруживаем силу и ярость полного оркестра. Джордж Бенджамин демонстрирует мастерское владение вокальным письмом, без чего не может быть оперной музыки, три его персонажа поют, и поют каждый по-своему, со множеством градаций в зависимости от состояния и требования момента.
Треугольник в опере создают сопрано, баритон и контратенор — голос, сам по себе существующий в современной музыке как символ музыки старинной, от Средневековья до барокко. Контратенорами поют ангелы в рождественской оратории американца Джона Адамса; в опере Бенджамина контратенор Беджун Мета поет и Мальчика, и одного из ангелов (история грехопадения есть в либретто). В остальном ссылки на старинное искусство в партитуре Бенджамина ненавязчивые; за старинный инструментарий отвечает виола да гамба и мандолины, чувство архаики добавляют нетрадиционные ударные. Трое главных исполнителей выше всяких похвал. Трудно представить певицу, более подходящую для партии Аньес, сложной музыкально и сценически, чем Барбара Ханниган — и способную на такое сочетание вокального совершенства и актерской экспрессии. Такое же вокальное единство демонстрировали Беджун Мета и Кристофер Первес (Протектор).
Опера не только прекрасно спета, она замечательно сыграна и с точки зрения драматического действия. Режиссер Кейти Митчелл многократно усилила заявленное Мартином Кримпом отстранение. Она с помощью художника Вики Мортимер словно "обрамила" старинное действо современным: каждый из уровней массивной двухэтажной декорации разделен на две части — справа мы видим минималистские, но все-таки исторические интерьеры дома, в котором разворачивается главный сюжет, слева же находятся сверкающие современностью хай-тековские помещения, где хозяйничают Ангелы и их ассистенты.
Таким образом, персонажи старой истории находятся под присмотром других людей, которые оказываются и сотрудниками постановочной части — помогают подготовить декорации и реквизит для следующей сцены, и хозяевами положениями — Мальчика, понимающего, что его сейчас убьют, они буквально пинками прогоняют обратно в "историческую" часть сцены, навстречу смерти, и даже исследователями — второй этаж чем-то похож на научную лабораторию. Кейти Митчелл превращает сюжет оперы в некий страшноватый эксперимент, который одни люди ставят над другими. И именно поэтому спектакль "Написано на коже" смотрится с напряжением и тревогой, которые сделали бы честь настоящему триллеру. А когда к финалу пластика персонажей величественно замедляется, и Аньес очень медленно поднимается по лестнице навстречу смерти, драматическое действие и музыка сливаются настолько естественно и торжественно, что зритель поневоле впадает в оцепенение — и первым хлопкам зрителей требуется время, чтобы превратиться в мощную восторженную овацию.