Примитивная мудрость

Хлебный дом в Царицыно показывает "Традиции фольклора и наива в современном искусстве"

Выставка современное искусство

Кураторы из ГЦСИ Алина Федорович и Виталий Пацюков продолжают серию выставок о наивном искусстве. На этот раз они показывают около 50 произведений современных художников, имеющих какое-либо — пусть даже самое отдаленное — отношение к народному творчеству. Из Царицыно — ВАЛЕНТИН ДЬЯКОНОВ.

Что такое наив? Какой фольклор имеется в виду — народные промыслы или жестокие романсы на расстроенной семиструнке? С этих вопросов следовало бы начать, но выставка в Царицыно к размышлениям не располагает. Она яркая, веселая, залы набиты до отказа первоклассными вещами. Более того, она гармонирует по настроению с тем типом отдыха, за которым москвичи приходят в городские парки. На точной копии советской песочницы с крышей-мухомором от Гоши Острецова выцарапано слово "гавно", и точно такое же послание можно обнаружить на царицынских скамейках. "Синие носы" Александр Шабуров и Вячеслав Мизин весело играют в дегенератов из соседнего двора, тех самых, в протертых трениках, распивающих бутылку в тенистых аллеях за Большим дворцом. Советские мещане на картинах Аркадия Петрова, пародирующих парадную фотографию из ателье, находят потомков в толпах приезжих, снимающихся на фоне фонтана с музыкой. Ничего слишком сложного, никакой агрессии, наоборот, естественное продолжение музейного маршрута — от сокровищ царской фамилии до десятков способов изобразить современную жизнь в нелепом и симпатичном виде.

Все это прекрасно, но вопросы-то остаются. Любовь к примитиву лежит в основе космогонического мифа авангардного искусства. Поль Гоген проживает на Таити другую жизнь вдали от городской суеты и находит новый, упрощенный язык в противовес слишком сложной и искусственной цивилизации Европы. Шестнадцатью годами позже Пикассо гуляет по выставке африканских идолов, еще не ставших музейными ценностями, и испытывает мистическое чувство локтя с товарищами с Черного континента. Он считает, что занимается примерно тем же самым — заговаривает и отпугивает злых духов. После войны сфера наивного расширяется. В поп-арте источником вдохновения становится фольклор с конвейера, то есть этикетки, плакаты и прочие артефакты массовой культуры. Советский соц-арт умиляется творчеством анонимных оформителей красных уголков в общественных учреждениях и создателей табличек "Не влезай — убьет!". Сегодня в распоряжении художников громадная куча материала, вдохновляйся — не хочу. Когда Владислав Мамышев-Монро в намеренно гротескном гриме американской актрисы имитирует "Мэрилин" Энди Уорхола, он делает примитивный жест, но не в смысле искусства, а в смысле антропологии: вживаясь в один из самых мощных образов современности, он получает частичку силы. Это каннибализм в некотором смысле. Но тогда в число продолжателей традиции наива можно включить вообще всех имитаторов художников Запада, вольных или невольных. Когда Екатерина Флоренская, дочь бывших митьков Ольги и Александра Флоренских (их работы, конечно же, есть на выставке), пишет в наивном духе почтовые марки с шедеврами живописи, по четыре в ряд, это продолжение серийного подхода Уорхола, но с подчеркнуто наивной, даже душевной интонацией интеллигентской самоиронии. Выставка в Царицыно пытается учесть все эти сюжеты, но в результате не доводит до конца ни одного.

В сборных выставках ценны кураторские находки. Столкнуть вещи так, чтобы высечь искру смысла или хотя бы контраста, кураторам "Традиций" удается только однажды, в последнем зале. Здесь инсталляции и объекты Леонида Тишкова соседствуют с жутковатой по обыкновению видеоскульптурой американца Тони Оурслера. На сюрреалистические гипсовые пузыри проецируются существа с двумя глазами и ртом, ведущие диалоги на пересечении мыльных опер и абсурдистских пьес Сэмюэла Беккета. Тишков перерабатывает мамины запасы пуговиц и тряпья в биоморфные скульптуры и образ Богоматери. С помощью ритуального рукоделия Тишков говорит родителям то, что словами не передается. Оурслер, наоборот, показывает, как общение между близкими (настолько, что они слипаются в одну форму) людьми теряет смысл. Наив с фольклором тут ни при чем, но это не страшно. Наоборот, хорошо, что в такой горе родилась хоть одна юркая мышь.

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...