Правительство России сворачивает специальную программу поддержки моногородов. Вместо нее с 2013 года заработает федеральная программа "Региональная политика и федеративные отношения", в рамках которой часть средств достанется моногородам. При этом, по признаниям чиновников и экспертов, за три года фундаментальные проблемы моногородов так и не были решены, а в случае падения цен на нефть кризисов, подобных событиям в Пикалево, можно ждать уже осенью.
О моногородах, экономика которых зависит от одного градообразующего предприятия, впервые активно заговорили в разгар кризиса. В июне 2009 года жители города Пикалево в Ленинградской области, не получавшие несколько месяцев зарплату и оставшиеся без горячей воды, перекрыли федеральную трассу и потребовали встречи с Владимиром Путиным. Путин тогда решил ситуацию и заставил собственников трех расположенных в городе заводов, входящих в единую технологическую цепочку, подписать мировое соглашение, бросив владельцу "Базэла" Олегу Дерипаске знаменитое "Ручку верните".
После бунта в Пикалево власти всерьез обратили внимание на проблему моногородов. Правда, как рассказал "Власти" заместитель главы Минрегиона Юрий Осинцев, проблема была замечена министерством еще до громкого скандала: "Если одно предприятие градообразующее, ясно, что будут проблемы. Мы уже готовили аналитику и в принципе понимали и подняли программу, которая была сделана российским правительством с Всемирным банком еще в 1990-х годах". По оценкам Минрегиона, в 55 субъектах РФ расположено 335 моногородов, до 2008 года они производили 24% ВВП страны. У независимых экспертов несколько другие данные. По словам директора региональной программы Независимого института социальной политики Натальи Зубаревич, живых моногородов с устойчиво работающими предприятиями вдвое меньше официальных оценок — около 150, поскольку в остальных производство, по сути, умерло еще в 1990-е. Тем не менее и в этих 150 городах проживает около 10% населения России.
По поручению Владимира Путина была разработана специальная программа поддержки моногородов, на которую в 2010 году потрачено около 22,7 млрд руб. Основное решение проблемы власть видела в разработке главами городов комплексных инвестиционных планов развития (КИП), подразумевавших создание с помощью дотаций и кредитов новых предприятий. Также города могли принимать участие в федеральных программах фонда ЖКХ и развития малого и среднего предпринимательства. На помощь моногородам был отряжен Внешэкономбанк, которому была поставлена задача финансировать конкретные проекты в рамках КИПов. Как рассказывала в феврале этого года зампред ВЭБа Ирина Макиева, курирующая программу, банк открыл финансирование по 11 проектам на общую сумму 129,8 млрд руб., а на стадии рассмотрения находилось 44 проекта на сумму более 450 млрд.
Государственные же расходы с 2010 года, когда был пройден пик кризиса, неуклонно снижались. Так, по словам Юрия Осинцева, в прошлом году на программу поддержки моногородов было выделено 1,5 млрд руб., в этом году выделено столько же. Правда, говорит Осинцев, средства выделялись и другими министерствами под конкретные программы: "Минкомсвязи выделило 200 млн руб. на создание IT-парков. 500 млн выделило Минэнерго, поучаствовал Минпромторг, Минэкономразвития выделил 250 млн, Минсельхоз выделял средства через "Росагрохолдинг" и Россельхозбанк". Однако сокращение поддержки моногородов налицо.
А с 2013 года поддержка моногородов в рамках особого комплексного плана прекратится, поскольку будет осуществляться в рамках программы "Региональная политика и федеративные отношения", которая будет действовать до 2020 года. Прогнозируемый Минрегионом объем помощи моногородам, согласно предложениям министерства к этой программе, будет постепенно снижаться с 5 до 1,5 млрд руб. в год.
Для того чтобы получить деньги, моногород должен защитить свой КИП в Минрегионе, а это получается далеко не у всех. Причина в том, что Минрегион теперь требует наличия в городе якорного инвестора с объемом вложений до 2 млрд руб., а такого инвестора находят не все. При этом, по словам чиновников, даже в том случае, если моногороду выделяют деньги, это не означает, что они доходят до жителей. Среди неудачных примеров городов, получивших федеральную поддержку, Осинцев называет Ревду в Мурманской области: "Освоение ноль. Хотя новый губернатор пообещал наконец начать". Другой пример — знаменитое Пикалево. Проблема Пикалево в постоянно меняющейся схеме территориального планирования — в Градостроительном кодексе прописано, что она должна быть утверждена перед строительством. "А она менялась несколько раз, из-за чего мы три раза меняли площадки для строительства",— негодует Осинцев. Теперь по опыту Пикалево министерство хочет предложить, чтобы в 2013 году рабочая группа рассматривала КИПы только тех городов, где уже утверждена схема территориального планирования.
Насколько меры правительства смогли решить проблемы моногородов? Чиновники рапортуют, что все совсем неплохо. По состоянию на 1 января 2012 года в 193 моногородах уровень регистрируемой безработицы не превышал среднероссийский показатель 1,6% от численности экономически активного населения. Правда, в 142 моногородах средние уровни были превышены, причем в 33 случаях превышение составляет два и более раз. Правда, главным фактором стабилизации стали не государственные деньги, а общее восстановление экономики.
Многие эксперты убеждены, что фундаментальные проблемы моногородов после кризиса решены не были. Как заявил "Власти" замдиректора Института мировой экономики и международных отношений РАН Евгений Гонтмахер, "большинство моногородов доживают свой век". "Частный капитал в какой-нибудь моногород уже не пойдет, потому что там нет рабочей квалифицированной силы. Что-то в моногородах начнет меняться, если государство монументально вложится в инфраструктуру и все-таки займется человеческим капиталом, который еще там остался. Хотя, скорее, это уже невозможно",— говорит Гонтмахер. Выход он видит в стимулировании миграции из моногородов в более перспективные поселения. "Мы пытались просчитать такие варианты. Но население сегодня ментально не хочет переезжать, боится уезжать в чужой город и чужую среду. Это не вопрос кризиса, это вопрос ментальности",— парирует Осинцев. Такие города, в которые, вероятно, было бы и бесполезно вливать средства, в России есть, но называть их замминистра не хочет: "Безнадежных городов не бывает".
Между тем уже осенью, если цена на нефть пойдет вниз, моногорода могут вновь стать полем для социальных волнений. Тем более что, по оценке Российской экономической школы и Ernst & Young, именно моногорода больше всего пострадают после вступления России в ВТО — в них снова могут возникнуть кризисы, причем косметические меры уже не помогут. Чиновники о возможных социальных последствиях кризиса в моногородах говорят крайне осторожно. "Сейчас мы активно наблюдаем ситуацию в городах, где у нас безработица в 2,5 раза выше среднероссийской,— рассказывает Осинцев.— Сегодня структура малого бизнеса активно расширилась. Сфера малого бизнеса менее восприимчива к кризису, и процент занятых в малом бизнесе растет". Но на вопрос, думает ли он, что в социальном плане кризис пройдет без новых взрывов, замминистра вздыхает: "Я так не думаю. Все будет зависеть от глубины кризиса. Кризис кризису рознь, и в этой части никто не может точно сказать, каким он будет".