Фестиваль эстрада
Сопредседатель жюри недавно прошедшего фестиваля "Новая волна", экс-совладелец телеканала "Муз-ТВ", радиомагнат и композитор ИГОРЬ КРУТОЙ рассказал БОРИСУ БАРАБАНОВУ о кризисе в шоу-бизнесе, итогах фестиваля и своих неудачах, связанных с телевизионными проектами.
— Отсутствие ряда известных персон сказалось на интересе публики к "Новой волне"?
— О ком речь?
— Об Алле Пугачевой.
— Сказалось скорее отсутствие Филиппа Киркорова как действующей большой звезды, которая всегда отдельно тщательно готовилась к "Новой волне". Алла Пугачева два года назад закончила петь. Ушедшая со сцены Пугачева отказалась ехать в Юрмалу, куда ее не приглашали. О чем мы говорим?
— Тем не менее телеканал "Россия" в день, когда здесь с большим успехом прошел рок-концерт, поставил вместо него старую запись "Новой волны" с Аллой Пугачевой, а рокеров отодвинул за полночь. Значит, рейтинг телевидению она все же делает?
— Это не ко мне. Я даю сигнал на спутник отсюда, из Юрмалы, и все. На мой взгляд, рок-концерт должен был быть в эфире до конкурсантов, так, как у нас было задумано. Но ситуацию в эфире определяет канал. На телевидении свои законы.
— На рок-концерте вы сказали: "У этих людей есть чему поучиться".
— Да, это был мастер-класс как для конкурсантов, так и для действующих поп-звезд. С живым звуком работать было сложно, были паузы. Но оно того стоило. Кстати, в Латвии принято решение о создании государственного эстрадно-симфонического оркестра. На следующий год мы попробуем организовать "день мирового хита" так, чтобы конкурсанты пели с этим оркестром. Мы с Раймондом Паулсом вообще хотим, чтобы на следующий год 75-80% выступлений обходились без фонограммы. За несколько лет придем к 100%. Нас к этому подталкивают такие вещи, как те же рокеры и Том Джонс в этом году. Ему 72 года — ни одной ноты фонограммы. Это наглядный пример для всех.
— Музыкальная индустрия видоизменяется, звукозаписывающая отрасль в кризисе, телеканалы уходят от музыкальных форматов, зато бешено развивается индустрия концертных шоу.
— Да, основные деньги сейчас — в концертной деятельности. Запад осваивает новые модели. Я дружу с норвежским композитором и продюсером Миккелем Эриксоном, автором песен Кэти Перри, Рианны, Бейонсе. Наши дочери учатся в одном классе в Нью-Йорке. У нас есть возможность много общаться. Мало того, в этом году он даже пригласил меня слетать на Grammy — он был номинирован за песню Кэти Перри, но не выиграл... Он рассказывал мне, как сейчас строятся его отношения с исполнителями. Это маленький заводик. Вся прибыль — от концертов, от продаж носителей, от рекламы — складывается в один котел. От рекорд-компаний сейчас по-настоящему зависит только попадание в радиоротации. С улицы на радио ты не придешь. Да и с интернетом они постепенно приводят в порядок ситуацию. На Западе так принято: если есть пешеходный переход, они дойдут до него, хотя есть возможность перебежать улицу там, где удобнее. Они заплатят, даже если есть возможность не платить... И вот на этом заводике точно расписаны доли всех участников проекта — композиторов по каждой песне, аранжировщиков, менеджеров, даже визажистов. И певец тоже точно знает свою долю.
Раньше было четкое разделение между рекорд-компаниями и концертным менеджментом, теперь все сливается в одно. Так вот о шоу: все западные звезды, приезжая на нашу премию "Муз-ТВ", отмечали ее высокий уровень.
— Но ее, к сожалению, закрыли. Или нет?
— Нет никакого закрытия. Организаторы собираются продолжать этот проект, несмотря на скандалы. Итальянцы говорят: "Пишите плохо, пишите хорошо, главное — фамилию не перепутайте". Конфликт между Тимати и Киркоровым только подстегнул интерес к премии.
— А еще был скандал с отстранением Ксении Собчак от ведения церемонии. Или ее тоже не приглашали, как Пугачеву?
— Нет, все-таки три месяца вся Москва была увешана рекламой с ее лицом. О причинах ее отстранения я ничего сказать не могу, так как не имею отношения к этому проекту.
— Но она рассматривалась и в качестве ведущей "Новой волны". И тоже не приехала.
— Может быть, отчасти сказались ее политические взгляды. Мы с Раймондом Паулсом изначально договорились, что на конкурсе не будет места для политики. А у нас все-таки прямой эфир. Это проект, который сделали два композитора, российский и латышский. И меньше всего нам хотелось бы быть пешками в политических играх.
— Об организаторах премии "Муз-ТВ" вы говорите в третьем лице и, значит, себя с каналом никак не ассоциируете. Мы с вами в последний раз общались в 2009 году, и тогда у вас было 25% акций канала. Когда и за сколько вы решили продать свой пакет?
— В прошлом году, когда объединялись две крупные структуры с далеко идущими намерениями, с планами выхода на IPO, приходом к единой акции. Я решил выйти из этой ситуации. Я вышел вовремя, и я заработал. По отношению ко мне это была уважительная сделка. По-другому и быть не могло, потому что мы дружим с Алишером Усмановым, владельцем основного пакета. У меня остается радиохолдинг — Love FM, "Радио "Дача"", "Такси FM". Мне нравится развивать этот бизнес. Хотя в целом на рынке наблюдается спад интереса к FM-станциям.
— В работе реформированного "Муз-ТВ", то есть холдинга ЮТВ, будете принимать участие?
— Я буду участвовать в той степени, в какой они этого захотят.
— Получается, выстроить замкнутую модель с собственным телевидением, радио, концертной и звукозаписывающей компанией и авторским обществом вам все же не удалось.
— Эта модель оказалась мишенью для зависти. Слишком уж все у меня шло на зеленый свет. Не сложилось. Ничего страшного в этом нет. Значит, так было запрограммировано кем-то на небесах.
— То, что вы об этом упомянули, говорит о том, что осадок после конфликта с "Первым каналом" (в 2004 году "Первый канал" неожиданно отказался от всех проектов, производящихся принадлежащей Игорю Крутому компанией АРС, в том числе "Песни года" и трансляций с "Новой волны".— "Ъ") остался.
— Нет. Я иду вперед, зла не помню.
— И независимый продюсер Крутой сейчас вполне может предложить какой-нибудь свой новый продукт "Первому каналу".
— Могу.