Фестиваль музыка
В британской столице проходит 19-й фестиваль Meltdown. Его куратором назначен Энтони Хегарти, лидер группы Antony And The Johnsons. О главных событиях фестиваля — БОРИС БАРАБАНОВ.
Лондон охвачен олимпийской лихорадкой — говорят, так горячо здесь не болели много лет. Даже в таком храме искусства, как концертно-галерейный комплекс Southbank Center на южном берегу Темзы, ценители прекрасного стремятся ухватить кусочек Олимпиады и покричать у экранов, установленных в фойе концертных площадок. Получается карнавал в квадрате. С одной стороны, на концерты, которые проходят в рамках Antony`s Meltdown, стягивается всевозможная ЛГБТ-публика, разодетая по последнему слову андерграундной моды, а с другой, как и у любого телевизора, болеют, поют и танцуют представители диаспор во всем национальном. И когда, например, живописно пропирсингованные и завернутые в слои изысканных тканей поклонники Дэвида Тибета сливаются в одном помещении с темпераментными выходцами с Ямайки, выходит картинка, которую не вообразил бы даже такой куратор-экстремист, как Энтони Хегарти.
Meltdown Энтони Хегарти посвящен по преимуществу вопросам феминизма, борьбы женщин за свои права, а также самой природе женского, в каком бы теле оно ни было заключено. Поэтому наряду с лекцией Марины Абрамович, на которую мужчинам вход запрещен, концертом турецкой активистки Зельды Багчан и лекцией Ким Кэттролл (Саманты из "Секса в большом городе") о Клеопатре в программе фестиваля значится публичное интервью, которое Энтони Хегарти возьмет у своего кумира Боя Джорджа.
Вопрос сосуществования мужского и женского начал в одном теле стал главным на вечере, посвященном памяти великого японского танцора Кадзуо Оно. Один из создателей танца буто умер в 2010 году в возрасте 104 лет. Незадолго до смерти Кадзуо Оно фото танцора появилось на обложке альбома Antony And The Johnsons "The Crying Light". В вечере, названном "Antony And The Ohnos" принял участие сын мастера — 74-летний Есито Оно.
В качестве своеобразного разогрева зрителям Queen Elizabeth Hall предложили пластические миниатюры в исполнении танцовщицы Джоханны Константайн — соратницы Энтони Хегарти по андерграундным нью-йоркским перформансам 20-летней давности. Дама в костюме героя фильма "Прометей" (или же манекена из школьного кабинета анатомии) принимала позы на фоне экранной луны и ровных суровых шумов, за которые отвечал авторитетный электронщик Уильям Басински.
Настоящий шок публика испытала, когда на полупрозрачный экран дали документальные съемки перформансов Кадзуо Оно — в основном на тему смерти и умирания. Чем старше становился господин Оно, тем толще был слой грима, и без того положенный танцору буто по должности. Старая хроника перемежалась очень детальными планами его кожи, рук, ног, лица. Один кадр с огромной ступней мастера со всеми трещинками, прожилками, испорченными ногтями стоил всей программы госпожи Константайн. В 2001 году у Кадзуо Оно отказали нижние конечности, но он продолжал выступать, работая только лицом и руками. Кадры этих представлений тоже вошли в программу вечера. Среди японских и английских титров, сопровождавших видео, промелькнула фраза танцовщика: "Танец должен быть абстрактным".
Когда экран убрали, за ним обнаружился Энтони Хегарти у рояля и его The Johnsons, на этот раз виолончель, две скрипки, гитара. Музыканты сгруппировались в левой части сцены, а правая была отдана Есито Оно. Песни Энтони и этюды Оно совпали по энергетике на сто процентов. Господин Хегарти пел "You Are My Sister", делая гигантские, затягивающие в себя паузы, господин Оно плыл по сцене, влекомый красным цветком в руке, люди в зале, казалось, могли физически прикоснуться ко времени, заключенному в этих паузах. А чтобы ускорить его ход, Энтони Хегарти вдруг начинал быстро-быстро щелкать пальцами, весь зал вторил ему, и танцора словно уносило пришедшим из зала ветром.
Под финал показали съемку перформанса Кадзуо Оно, устроенного его труппой в свинарнике. Артисты валялись в навозе и сосали молоко, как поросята, а сквозь полупрозрачный экран было видно довольное лицо Энтони, откинувшегося на стуле у рояля. Когда экран погас, Энтони Хегарти запел "Can`t Help Falling In Love" из репертуара Элвиса Пресли, а Есито Оно появился на сцене уже без грима, в цивильном костюме, управляя марионеткой, похожей одновременно и на отца, и на Энтони.
Что удивительно, на протяжении всего спектакля ни у одного зрителя не поднялась рука щелкнуть происходящее на сотовый телефон, хотя на это напрашивалась каждая секунда. И даже когда в зале зажгли свет и в первых рядах показалась улыбающаяся Ким (Саманта) Кэттролл, рефлекс не сработал ни у кого. Это типично для Meltdown. То, что здесь происходит, происходит только однажды.