выставка / современное искусство
В Москве, в выставочном зале "Красный Октябрь" на территории бывшей кондитерской фабрики украинский художник Сергей Братков представил проект "Шапито Moscow". Рассказывает АННА ТОЛСТОВА.
Снимки, нащелканные обыкновенной цифровой "мыльницей", разогнаны до размера афиш, напечатаны на бумаге и без церемоний наклеены прямо на стены бывшего шоколадного цеха фабрики "Красный Октябрь". Снимки склеены попарно, как делают в интернет-приколах, чтобы получались вроде бы незамысловатые шутки. Скажем, голова профессиональной побирушки, смиренно бьющей земные поклоны на одной фотографии, перерастает во вполне инфернального полосатого хищника с рекламы выставки кошек на другой. То ли фокус-покус, то ли оборотень в нищенских отрепьях. Несколько поднадоевшим цирком шапито, который все никак не сдвинется с места, объясняет Сергей Братков, представляется ему московская повседневность, особенно в спальных районах. Развивая эту немудреную метафору, фотограф выводит на арену целую труппу увиденных на улицах мегаполиса цирковых артистов. Рыночные фокусники разложили на прилавках пеструю бутафорию, тяжелоатлеты сгибаются под грузом "челночных" пластиковых сумок, жонглеры-гастарбайтеры на стройке ловко швыряют кирпичи, а в воздухе зависли ноги лезущего на какой-то монумент подвыпившего эквилибриста. И зверья тут больше, чем в зоопарке: от черной свиньи на поводке, жмущейся к белым штанам хозяина, до человека-зебры, околачивающегося в своем душном плюшевом одеянии у ларьков. И каждый второй тут — клоун.
Ощущение веселого абсурда можно продлить, зайдя в туалет, где вкрадчивый голос Сергея Браткова, большого мастера гнать пургу, рассказывает душещипательные истории в жанре "одна баба сказала" — про собачек (в мужском отделении) и кошечек (в женском), китчевые фарфоровые статуэтки которых установлены под раковинами. На закуску проекта — мультимедийная инсталляция "Полная луна": в темной комнате, наблюдая сквозь открытую форточку восход видеолуны, надо выслушать издевательскую братковскую мантру, посвященную деньгам и их магической власти над космосом.
В этом чичиковском гимне капиталу проскальзывают гоголевские нотки — Сергею Браткову вообще свойственна гоголевская интонация этакого простачка-провинциала, захваченного столичной жизнью. Но его значительный международный успех объясняется вовсе не тем, что он выезжает на капитале русской культурной традиции. В отличие от большинства соотечественников, живущих прошлым и будущим, цепляющихся за великие футуристические утопии и великое историческое наследие, но не работающих с настоящим, Сергей Братков — художник настоящего. С глазом-анализатором, нацеленным на здесь и сейчас. Вот и большие афишные фотографии, как будто бы запросто, с моцартовской непринужденностью нащелканные "мыльницей" и так же непроизвольно, без долгих раздумий соединенные в коллажные пары, оказываются очень сложными слепками сегодняшней реальности. Эта реальность, на первый взгляд, неяркая и смазанная, всегда многослойна, как, например, в снимке с какого-то народного гуляния. Патриотически настроенная публика толпится у палатки с вывеской "Медовуха, сбитень, квас", рядом бьет в барабан бритоголовый нацик, а за его плечом едва виднеется статуя воина-освободителя, водруженная на крышу какого-то сталинского палаццо. И все слои этой реальности так пропитаны ароматом насилия, что едущие по проспекту танки или пробегающий мимо отряд омоновцев не сразу бросаются в глаза — как нечто вполне естественное для московского ландшафта. Но, наверное, неслучайно в одном из братковских фотогибридов манизеровский бородатый мужик в тулупе с московской станции метро "Партизанская" замахивается дубиной народной войны на какую-то лощеную чиновничью особу, выскочившую из турникета в Кутафьей башне Кремля.