В Лондоне в пятницу официально стартует Олимпиада-2012. В преддверии этого события корреспондент газеты "Коммерсантъ" Валерия Миронова побеседовала с президентом Олимпийского комитета России Александром Жуковым.
— Вы едете на Олимпийские игры в который раз?
— В четвертый или в пятый.
— Как вы определите это качество свое, в котором вы прежде ездили на Олимпийские игры?
— Нет, я в разных качествах ездил. В частности, в Турин, в Пекин и в Ванкувер я ездил в качестве вице-премьера, который отвечал за спорт и там возглавлял комитеты по подготовке.
— Можно ли сказать, что, приезжая в Турин и Пекин, вы работали?
— Отчасти, конечно, не так, как сейчас, поскольку сейчас я отвечаю за работу штаба по понятным причинам. Но тогда тоже я имел непосредственное отношение к организации, к подготовке наших спортсменов. В какой-то степени это работа была.
— А можно говорить о том, что вы чем-то непосредственно помогли?
— Нет. Там нет.
— Организовав, вы уже туда приезжали просто, чтобы поболеть?
— Поболеть, да. Если бы возникли какие-то вопросы, которые потребовали бы оперативного вмешательства меня как одного из руководителей правительства, то я бы, безусловно, этим занимался бы.
— Чем ваши внутренние ощущения сейчас отличаются, накануне вашего отъезда?
— Ощущения тем, что я сейчас — президент Олимпийского комитета России, и здесь уже у нас в Лондоне будет штаб, который будет ежедневно собираться, решать все текущие вопросы, связанные с участием наших спортсменов. Наверняка, этих вопросов будет достаточно много. Работа ежедневная и на протяжении 24 часов в сутки.
— Вы будете там неотлучно до самого окончания?
— Да, я приеду до начала и буду до окончания Игр.
— К каким вопросам вы готовы сейчас? Какие вопросы вы ждете, что могут возникнуть непредвиденные, которые потребуют вашего непосредственного участия?
— Там есть предвиденные вопросы, они связаны с организацией жизни наших спортсменов. В случае необходимости, поддержки какой-то медицинской. Конечно, функционирование Русского дома, где мы будем общаться, в том числе и с журналистами, где будут, я надеюсь, наши болельщики иметь возможность провести время, будут возможности для того, чтобы посмотреть соревнования на больших экранах, будут, я надеюсь, встречи с нашими спортсменами, после того, как они закончат свои выступления, с медалистами, с призерами, будут пресс-конференции, посвященные Олимпиаде. Конечно, будет множество контактов с представителями Международного Олимпийского комитета.
— На пресс-конференции в Олимпийском комитете недавно вы назвали четко совершенно цифру — 25 золотых медалей. На чем основывается весьма оптимистичный прогноз?
— Я не оптимист, а реалист. Никакого такого четкого я не давал прогноза.
— 25 вы назвали лично.
— Я сказал только, что наши спортсмены на летних видах олимпийских, на чемпионатах мира завоевали 27 золотых медалей в сезоне 2011 года. Это дает основания нам предполагать, что примерно на такую цифру — 25-27 — мы можем рассчитывать. В спорте никогда ничто не повторяется, поэтому может быть и больше, может быть и меньше. Но, реалистично рассуждая и оценивая возможности, я считаю, что у нас есть шансы даже больше, чем 25 получить. Но я не хочу загадывать здесь и делать какие-то медальные планы, прогнозы, я считаю, что это неправильно вообще. Но мне кажется, что это достаточно объективная цифра, которая свидетельствует о потенциале наших спортсменов, но насколько этот потенциал будет реализован. Это зависит от того, как они, в какой форме подойдут к соревнованиям, какая будет обстановка психологическая, моральная на Олимпиаде. Потому что мы знаем случаи, когда начало Олимпиады, не наши виды, начинается уныние какое-то.
— Это всегда так, да.
— Значит, пессимизм. Это неправильно, потому что от настроения вообще многое зависит, настроения спортсменов, с каким он настроением едет, нацелен ли он на победу или ему все предрекают провал, это же важно. У нас есть комплексная научная группа, которая работает в каждой команде. В их состав входят и психологи.
— А слово "руководители"?
— Слово "руководители". Вот мы же не зря проводы устроили в Кремле.
— Проводы — это понятно, это формальность.
— Нет, это не формальность. Я считаю, что для спортсмена это очень важно.
— Мы будем за третье место бороться с Англией?
— По предварительным подсчетам так получается.
— У многих есть такое опасение, что англичане могут устроить информационную войну. В общем, неспортивную борьбу. Журнал Time, дословно, я прямо выписала, опубликовал заметку под названием "Бойцовский клуб". "Борцы Чечни и Дагестана выступают за Россию, но в горах и даже в зале Россия остается врагом". Ни больше, ни меньше.
— Что вы хотите? Вы почитайте английскую прессу, что они про нас пишут. Это не связано с Олимпиадой никак.
— Вы ожидаете каких-нибудь…
— То, что гадости будут в английской прессе? Они как были, так и будут.
— Да, не только в прессе. На таможне могут потерять сумки, например. Вот к решению каких-то таких вопросов готовы?
— Эти проблемы мы решим мелкие, для этого у нас и штат есть.
— Судейство, да, необъективное? Вот сплошь и рядом ведь.
— У нас с англичанами в нескольких видах спорта будет прямое соперничество, женский бокс, например. К сожалению, в двух категориях у наших девочек будут сильнейшие соперницы-англичанки.
— Да, ирландка 60 кг.
— Считают, у одной считают, у другой не считают. В гимнастике будет то же самое. Там очень субъективно. Но что поделаешь?
— В случае, как в ситуации с Немовым, помните? Нужно там, условно, протест подавать. Вот кто будет реагировать?
— Каждая ситуация уникальна, в каких-то случаях можно подавать протест, в каких-то нет.
— К кому обращаться? Вот есть защита?
— Конечно, а как же.
— Каждая сборная знает, к кому обращаться, что она будет защищена?
— Четко знает, конечно. Но это вовсе, конечно, не является сто процентной гарантией от необъективного судейства. Мы помним, что, несмотря на то, что Немова поддерживал весь стадион и, наверное, весь мир, тем не менее, это не смогло никак изменить судейскую оценку.
— А я не помню, там подавали протест?
— Ну и ладно, Немов этим прославился больше, чем своими четырьмя золотыми медалями, понимаете?
— Но от этого не легче.
— Нет, на самом деле, он останется.
— Страна оценила?
— Не только страна. Почему страна? Весь мир оценил это. Он останется в истории человеком, о котором будут всегда вспоминать. Это как раз торжество олимпийских идеалов, честной игры и так далее.