подменяются, считает Дмитрий Бутрин, завотделом экономической политики
Стороннего наблюдателя наблюдение за принятием решений в экономической политике в России может привести к удивительному выводу: чем менее "приземленный" и более теоретический вопрос, тем более яростна полемика. Например, ключевой вопрос в дискуссии о ставках пенсионных платежей не затрагивает ни большую часть бизнеса, ни, по существу, граждан. Но кажется, что в Белом доме чудовищно обеспокоены судьбой пенсионеров 2025-го, а то и 2045 года. Во всяком случае, копий по этому поводу ломается куда как больше, чем вокруг баланса ПФР 2013-2014 годов.
В среду на совещании у вице-премьера Ольги Голодец будет обсуждаться очередной вариант решения вопроса о "накопительной компоненте", составляющей сейчас 6% к зарплате сотрудника. По словам одного из участников, Белый дом на совещании в пятницу отверг идею "обнуления" накопительного платежа, текущий вариант — снижение его в два-три раза, предельно до 2%, с "перебрасыванием" оставшихся 3-4% в распределительный "котел" ПФР. В пятницу и министр финансов Антон Силуанов высказался против обнуления ставки, выдвинув четыре аргумента против: два демографических (накопительные системы считаются способом борьбы с демографическими спадами), третий — нельзя часто менять правила игры, четвертый — правительство имеет планы на длинные "накопительные" деньги, желая инвестировать их в "инфраструктурные проекты".
По существу дискуссии эти аргументы малоприемлемы: повод для ликвидации "накопительной компоненты" — как раз ее продемонстрированная в 2003-2011 годах неэффективность, в том числе "демографическая", а отказ от "накопительной" части дает Минфину новые возможности инвестирования из бюджета в инфраструктуру средств, уходящих в трансферты ПФР. Но и сам отказ "вдлинную" дает Минтруду и ПФР только передышку: "разбалансировка" пенсионной системы произошла не из-за бесполезной в силу неразвитости и монополизированности финансового рынка "накопительной составляющей", а в результате политики Белого дома по увеличению пенсионных выплат в 2004-2009 годах — реакции на рост реальных доходов. Понятно, что эта политика будет продолжена и ПФР по возможности "вернут" дефицит к 2015-2016 годам, вновь повысив базовые пенсии.
Но если предположить, что интересы участников дискуссии краткосрочны, все проще. Минфин беспокоят инфраструктура частных пенсионных фондов, которая обрушится от "обнуления" или снижения "накопительной" ставки, и "инфраструктурные облигации", которые можно не гарантировать средствами бюджета. Минтруд и ПФР, в свою очередь, "переброской" ставки достигают финансовой и административной независимости от Минфина. Если это так, в дискуссии о "накопительных пенсиях" дизайн пенсионной системы — вопрос второстепенный.