Пушкин в Италии

Как сложилась судьба первого в мире памятника великому русскому поэту

Алексей Букалов, Рим

Как это ни странно, но в Италии, куда Пушкин не раз устремлялся в помыслах и стихах, с именем нашего невыездного поэта связано многое. И пусть не был Александр Сергеевич на берегах Тибра, но путешествие по пушкинскому Риму все-таки возможно, если всмотреться в его площади, дворцы и развалины, в таблички улиц и памятников. И тогда внимательному взору откроются невидимые нити, связывающие Вечный город с именем и творчеством великого русского поэта, вспомнится немало римских пушкинских адресов.

Такую прогулку следует, безусловно, начать с виллы Волконской, этот адрес сохранился и в современной топонимике Рима: Villa Wolkonsky. До наших дней, в глубине тенистого парка, совсем неподалеку от Латеранской базилики Иоанна Крестителя и церкви Санта-Скала ("Святая лестница"), сохранился приземистый двухэтажный дом, где когда-то имя Пушкина звучало не реже, чем на берегах Невы. Здесь в 30-е годы ХIХ века существовал настоящий русский салон, в котором бывали многие знакомые и друзья поэта. О римской вилле Волконской и ее хозяйке много написано (в том числе в популярной "Библиотеке "Огонька""), а сама история этого уголка Рима удивительна и драматична.

"Царица муз и красоты"

Зинаида Александровна Волконская родилась в 1789 году в Турине, где ее отец, князь А.М. Белосельский-Белозерский, был русским посланником при дворе Сардинского короля. Она рано вышла замуж за князя Никиту Волконского, флигель-адъютанта Александра I. Впервые княгиня приехала в Рим в 1819 году. Уже тогда палаццо Поли, где она арендовала этаж (у знаменитого фонтана Треви), стал литературно-художественным центром русской диаспоры.

Ее отъезду в Рим поэт Евгений Баратынский посвятил такие строки:

Она спешит на юг прекрасный,
Под Авзонийский небосклон
Одушевленный, сладострастный,
Где в кущах, в портиках палат
Октавы Тассовы звучат...

В сентябре 1828 года уже сама Волконская восторженно писала об Италии своему и пушкинскому другу князю Петру Вяземскому: "Эта страна, где я прожила четыре года, стала моей второй родиной: здесь у меня есть настоящие друзья, встретившие меня с радостью, которой мне никогда не оценить в достаточной мере".

Волконская купила участок на Эсквилинском холме, в тогдашнем пригороде Рима, для строительства резиденции в 1830 году. Земля, на которой располагалась вилла, некогда принадлежала святой Елене — матери императора Константина. Когда княгиня приобрела место для имения, там еще находились сельские угодья. Рядом располагался древний акведук, сооруженный императором Клавдием в 52 году н.э. Это величественное сооружение по настоянию княгини было отреставрировано. Волконская превратила земли по обе стороны акведука в романтический сад, высадив сотни роз, кустарников и деревьев. Она спланировала дорожки, пруды и аллеи. Большое количество статуй и римских артефактов (ваз, амфор и др.) украшали сад и были встроены в акведук и гроты. Здание усадьбы построил итальянский архитектор Джованни Аззури.

На вилле было богатейшее собрание рукописей, картин, скульптур и отличная библиотека. Волконская держала, как тогда говорили, "открытый дом". Ее салон притягивал к себе многих блестящих представителей мира итальянского искусства, иностранных художников, музыкантов, архитекторов и писателей, живших в Риме или приезжавших в Вечный город. Гостями его были и многие выдающиеся деятели русской культуры. Список завсегдатаев тянет на абзац: Николай Гоголь и Василий Жуковский, Михаил Глинка и Александр Тургенев, Карл и Александр Брюлловы, Александр Иванов и Самуил Гальберг, Федор Бруни и Сильвестр Щедрин, Орест Кипренский и Василий Сазонов, Петр Басин и Федор Матвеев, Федор Иордан и Петр Орлов, Василий Стасов и Иван Киреевский, Сергей Шевырев и Михаил Погодин, Федор Буслаев и Константин Тон, Джакомо Россини и Гаэтано Доницетти, Бертель Торвальдсен и Антонио Канова, Джоаккино Белли и Виктор Гюго, Адам Мицкевич и Вальтер Скотт, Анри Стендаль и Фенимор Купер и многие другие, в том числе, предположительно, Александр Дюма. Доберись Пушкин до Рима, он, конечно, бывал бы на вечерах у княгини!

Личное знакомство Волконской с Пушкиным произошло в Москве, когда он только что вернулся из ссылки. Зинаида Александровна чрезвычайно гордилась своей дружбой с великим поэтом, а его стихотворное послание (6 мая 1827 года) украшало альбом Волконской до последних дней жизни:

Среди рассеянной Москвы,
При толках виста и бостона,
При бальном лепете молвы
Ты любишь игры Аполлона.
Царица муз и красоты...

Первый памятник

Сообщение о дуэли и смерти Пушкина потрясло русскую колонию на Апеннинах. И мало кто знает, что самый первый в мире памятник Пушкину был установлен именно в Италии. В 1837 году, как только весть о гибели поэта достигла Вечного города, княгиня Волконская распорядилась установить стелу в память о нем на своей вилле, на аллее друзей. Этот первый скромный памятный знак был сооружен еще до мраморного надгробья, поставленного Натальей Николаевной Пушкиной в Святогорском монастыре.

Небольшой обелиск в честь Пушкина располагался неподалеку от остатков акведука. Там же потом размещались камни и стелы в память других дорогих для хозяйки виллы имен: Баратынского, Жуковского, Карамзина, Веневитинова, Гете, Байрона, Вальтера Скотта... На той же алее был установлен и мраморный бюст императора Александра I — копия с известного оригинала Торвальдсена, воспетого Пушкиным ("Властитель слабый и лукавый..."). Для постамента был использован фрагмент куска гранита знаменитой Александровской колонны, что до сих пор возвышается на Дворцовой площади Санкт-Петербурга. К сожалению, пушкинская стела, в отличие от этого бюста, в первоначальном виде до наших дней не дожила, долгие годы оставался лишь маленький каменный столбик, а теперь и он утерян.

Княгиня Волконская умерла в 1862 году. По поводу ее ухода из жизни бытовали разные версии. Некоторые источники утверждали, что княгиня умерла чуть ли не в нищете. С другой стороны, известно, что Зинаида Волконская, принявшая католичество и много жертвовавшая церкви, завещала похоронить себя в самой главной католической базилике — в римском соборе Святого Петра, где имеются всего три женских захоронения — королевы Швеции Христины, отрекшейся от протестантизма, графини Матильды, к воротам замка которой в Каноссе совершил унизительное паломничество король Генрих IV, и польской красавицы Марии Собесской, жены английского короля из династии Стюартов, ее большой овальный портрет украшает фамильный склеп рядом с баптистерием собора. Просьба Волконской не была удовлетворена папским двором, но княгине оказали большую честь: ее разрешили похоронить в стене одного из приделов церкви Святых Винченцо и Анастазио, известной также как храм Мазарини, на площади фонтана Треви, то есть напротив палаццо Поли, где раньше располагалась зимняя квартира Волконской и где Гоголь впервые читал отрывки из "Мертвых душ". Эта церковь тоже имеет в католическом Риме особый статус: в ее подземелье захоронены урны с сердцами многих умерших понтификов. В 2003 году решением папы Иоанна Павла II храм Святых Винченцо и Анастазио передан в пользование Болгарской православной церкви. В этом же храме покоится прах Никиты Григорьевича Волконского, мужа Зинаиды Александровны, и Марии Александровны, ее сестры.

Виллу Волконской унаследовал сын княгини Александр, а после его смерти в 1878 году она перешла к Надежде Васильевне Ильиной, маркизе Кампанари, которая была удочерена Александром. Потом вилла сменила ряд владельцев, пока не была приобретена правительством Италии (в 1922 году). Перед Второй мировой войной ее передали в собственность немецкому государству, там разместилась официальная резиденция посла Германии. В период нацистской оккупации Рима (1943-1944) на территории бывшей виллы Волконской была размещена штаб-квартира гестапо, сооружены бараки, где содержались арестованные участники движения Сопротивления.

В послевоенное время вилла Волконской оставалась иностранной собственностью, а с 1947 года она принадлежит британскому правительству и служит резиденцией посла ее величества в Италии.

Дипломатические обломки

В честь 200-летия со дня рождения Пушкина в июне 1999 года в резиденции британского посла прошел большой дипломатический прием и гала-концерт. Звучала музыка Глинки, романсы на пушкинские стихи, впервые был исполнен вокальный цикл молодого английского композитора Джерарда Макберни, выпускника Московской консерватории, по мотивам прозы Пушкина. Леди Мария Фэйрвезер, супруга посла, русская по происхождению, сохранила язык предков и собирала материалы о жизни и творчестве Зинаиды Волконской. Она водила нас, российских гостей, по дорожкам старинного парка и остановилась, чтобы показать замечательный вид на античный акведук, величественный остов которого — главное украшение виллы. Я вспомнил, где видел эту панораму: на рисунке Василия Андреевича Жуковского. Поэт запечатлел на фоне возвышающейся вдали базилики Сан-Джованни-ин-Латерано Николая Васильевича Гоголя на крыльце усадьбы. (Сохранилось свидетельство писателя: "Мы с Жуковским на лету рисовали виды Рима,— сообщал Гоголь Данилевскому, добавив: — Жуковский в одну минуту набрасывал по десятку рисунков, чрезвычайно верно и хорошо".)

И вот спустя 13 лет мне довелось вновь побывать на исторической вилле Волконской, где ее нынешние владельцы — посол Кристофер Прентис и его итало-американская супруга Нина Кинг — радушно принимали гостей по случаю бриллиантового юбилея коронации королевы Елизаветы II. Кадровый дипломат (в Форин-офисе с 1977 года), сэр Кристофер, специалист по Ближнему Востоку и бывший посол ее величества в Аммане и Багдаде, работавший также в Будапеште, Вашингтоне и Хартуме, уже больше года занимается укреплением англо-итальянских отношений. Его супруга, как и положено хозяйке большого поместья, ревностно поддерживает и улучшает, по своему разумению, доставшееся ей в управление бывшее имение русской аристократки. Было еще достаточно светло, многочисленные гости с любопытством рассматривали старинный густой парк, арки акведука, пруды, фонтаны, клумбы, маленькую пасеку и даже плавательный бассейн, вырытый в этом заповедном саду по личному распоряжению гостившего здесь рейхсмаршала Геринга. Я тоже смотрел по сторонам, но не нашел, увы, аллею друзей... То место, где эта аллея когда-то находилась, заросло высокой травой и было обнесено флажками. Поодаль я увидел белеющие на земле обломки статуй и колонн, осколки оград и отбитые каменные украшения, кучу щебня, собранную граблями или даже бульдозером... Заметив русские буквы, я вытащил из мусора мраморную табличку с заветной надписью "Пушкин". Сердце сжалось при мысли, что так бесславно завершилась история самого первого в мире памятника величайшему поэту России...

Потом на официальном сайте британского посольства в Риме я прочел многословное описание парка и виллы Волконской, с перечислением всех пород деревьев, кустарников (200 наименований!) и даже птиц, населяющих эти четыре акра зеленого оазиса итальянской столицы. Есть там, конечно, упоминания об античном акведуке, римских вазах и необыкновенных розах. Сказано и о бюсте царя Александра (все-таки родственник королевы!). Говорится и о "кусках мрамора с надписями в честь верных слуг и даже любимых домашних животных". Но ни слова о Пушкине и сохранении его памяти. В пояснительном тексте сказано, между прочим, что Управление недвижимости МИД Великобритании "заботится о главных залах виллы, а почти все картины предоставлены диппредставительству государственными художественными собраниями Соединенного королевства". Как говорится, "охраняется государством, и больше никем".

В Вечном городе есть немало и других заветных парков и садов, порой скрытых от посторонних взоров. Большинство принадлежат частным лицам, отпрыскам знатных фамилий, некоторые стали заповедными территориями, другие переданы иностранным миссиям и культурным центрам. К их числу относится, например, знаменитая вилла "Абамелек", резиденция российского посла. Она раскинулась на 33 гектарах великолепного парка у Яникулинского холма и носит имя своего последнего владельца - русского князя Семена Семеновича Абамелек-Лазарева. Все монументы, этрусские вазы, пещеры и сооружения на ее территории находятся под ответственностью российского правительства, и итальянские карабинеры время от времени лишь проверяют сохранность этих богатств, а нынешние обитатели виллы заботятся об их неприкосновенности. Вилле Волконской, к сожалению, повезло меньше. Я, конечно, не призываю к очередному дипломатическому скандалу, поводов для них и так хватает. А лишь к подлинному уважению единого нашего культурного наследия, без сохранения которого все разговоры об общеевропейских ценностях звучат по меньшей мере фальшиво.