За почти полным отсутствием в Петербурге художественных галерей все большее внимание критиков и институций уделяется уличным акциям. Центр современного искусства Джорджа Сороса даже провел среди подобных проектов конкурс, дававший его победителям возможность осуществить задуманное. Одним из финалистов конкурса стала выставка Ольги и Александра Флоренских "Передвижной бестиарий". Она открылась в Летнем саду.
Летний сад не место для зоопарка. Туда принято водить гулять детей и стариков, тихо созерцать прекрасные статуи и неспешно прогуливаться по старым аллеям. Но так было далеко не всегда. В XVIII веке там был зверинец, затем поставили витрины со свинцовыми фигурками животных, потом облепленный всяческим зверьем памятник дедушке Крылову. Крылов стоит до сих пор, но то ли от беломраморного своего окружения, то ли просто от старости он из первого в истории русской скульптуры аттракциона превратился в музейный экспонат. Да и сам Летний сад давно уже музей.
Нарушить это его состояние довелось, как это ни парадоксально, выставке. Выставке, впрочем, совсем не радикальной, для питерского искусства традиционной, ни концепцию, ни сложившуюся структуру Летнего сада не нарушающей. Художники-митьки Ольга и Александр Флоренские поставили на площадке перед прудом пять павильонов-витрин, куда поместили мягкие игрушки весьма значительного размера. В герои выставки были выбраны: австралийский кенгуру-спортсмен, осетровая рыба-трофей с раздвижным устройством, русский ресторанный медведь с подносом, вином и фруктами, военная собака-связист с полевым телефоном и снарядным ящиком и большая корова — схема разделки мясной туши.
По словам авторов, эти существа принадлежат ассоциативному ряду коллективного сознания нашего соотечественника: собака — жертвенный друг человека, цирковой кенгуру — боксер, лубочное ресторанное чучело мишки, безразмерная рыба из рыбачьих баек. Но коллективное сознание, проинтервьюированное корреспондентом Ъ в лице посетителей Летнего сада, упорно не хотело признаваться в этих ассоциациях. Коллективное сознание сетовало на то, что фигуры не вертятся и что монетку никуда бросать не надо. Оно вообще пошло дальше авторского: художники хотели возвратить в Летний сад зрелища, а публика прозорливо увидела в этом зачатки балагана. Художники хотели искусства понятного, а угрюмый мужик с лету определил это искусство как "абстрактное" и посоветовал держаться от него подальше. Художники обращались к литературным и киноассоциациям, а зрители сразу узнали в корове "символ отбивной".
Среди посетителей сада попадались и эстеты. Им не хватало "игры с пространством и статуями Летнего сада", набор персонажей (кенгуру с медведем) раздражал неоднородностью, проекту в целом они отказали в актуальности. Вместе с советом "держаться подальше от абстракции" это определило полный успех акции. Милая домашняя забава митьков не слишком сложной парадоксальностью спровоцировала столь разнообразные реакции, что они сами по себе составляют коллекцию общественного мнения. На наш мизантропический взгляд, настоящий бестиарий оказался не за стеклом, а вокруг него и богатство человеческих типов наполнило проект Флоренских плотью и вкусом.
КИРА Ъ-ДОЛИНИНА