Перемешав искусство, кино и новые технологии
На севере Франции, во Френуа, что в промышленной агломерации Лилль--Рубэн--Туркуэн, открылась инаугурационная выставка "Проекции, переводные изображения" в новой Национальной студии современного искусства. На первый вернисаж студии съехались министерские чиновники и представители международных СМИ. Открытие самой студии неоднократно переносилось. Хотя здание полностью готово, по нему уже полгода бродят недовольные студенты: оборудование не работает.
Грандиозный замысел, превосходящий по своим масштабам уже существующие лаборатории в Пасадене (Калифорния) и Карлсруэ (ФРГ), возник в 1987 году на вилле Медичи в Риме — в доме творчества, принадлежащем министерству культуры Франции. Там и встретились будущий директор Национальной студии современного искусства видеохудожник Ален Флешер и тогдашний завотделом ИЗО французского минкульта Доминик Бозо.
Начальник Бозо предложил "простому" художнику Флешеру придумать проект такого фантастического места, где молодые творцы могли бы реализовывать идеи больших видеоинсталляций, применять любые сочетания старых и новых технологий в условиях профессиональной телекиностудии. Обычно это является привилегией художников известных, чьи проекты охотно оплачиваются на крупных выставках и могут стоить десятки и сотни тысяч долларов. Сам факт назначения художника на пост директора такого серьезного заведения тоже явление исключительное. Обычно подобными местами заведуют кураторы или критики, а то и просто министерские функционеры.
Местом реализации амбициозного проекта — который сравнивают то с учебным Баухаузом, то с выставочным Центром Помпиду — стал бывший увеселительный центр (кино, каток, дискотека) в пролетарском районе Лилля Френуа. Над крышей зданий начала века архитектор Бернар Чуми возвел еще одну крышу, служащую постмодернистским украшением и оптимистической метафорой технологий будущего. В переделанных зданиях под традиционной черепичной крышей находятся обширные теле- и аудиостудии (где можно будет не только снимать и записывать, но и вести прямые трансляции), всевозможные монтажные столы, фотолаборатории и, конечно, мощнейшие компьютеры. По степени оснащенности студия в Френуа уступает только трем крупнейшим французским телекомпаниям.
Осталась самая малость — сделать так, чтобы вся эта суперпрофессиональная техника заработала. Для этого нужны специалисты. Но случилась банальная даже для Франции история — перерасход государственных средств. Первоначально открытие планировалось шесть лет назад, оно многократно откладывалось, и, наконец, в ноябре прошлого года, когда еще не ушли строители, в неотапливаемых помещениях появились первые студенты. Преподаватели, именитые художники, лишь по понедельникам должны заниматься с ними теорией. Остальное время — ожидание практики.
Вернисаж выставки проходил весьма своеобразно. Так как студия в Френуа имеет национальный (то есть всефранцузский) статус с международными амбициями, то на первое публичное мероприятие из Парижа были привезены высокие министерские персоны и сборная команда международной прессы. Среди крупного и мелкого газетного начальства, например, приехали пять молодых китайцев, пишущих для тайваньских СМИ. Кроме официальных лиц местной публики на открытии почти не было, да и вряд ли ее об этом известили. Апофеозом вечера стал обильный ужин со столами по периметру выставочного зала примерно на тысячу персон. Колоритная сцена кормления вокруг искусства вполне могла бы подойти к некоему фильму Феллини. Смысловую законченность сцене придавали стоящие поодаль жертвы бюджетного дефицита — студенты. Они уже роздали приехавшим из столицы листовки с жалобами. На большее не пошли: на улице — май не 68-го, а 98-го года.
Выставка "Проекции, переводные изображения" у куратора и директора французской Синематеки Доминика Паини получилась добротная по составу участников, но грешащая по технической части. Она была призвана доказать, что многие художники и кинематографисты давно думают об одном и том же: все виды творчества перешагнули за собственные рамки, кино теперь движется в сторону видео, изобразительное искусство — в сторону инсталляций, а все вместе — в сторону новых технологий. То есть в сторону того, чем и будет заниматься Френуа.
Но если искусство — это отображение действительности в художественных образах (по Марксу), то выставка — яркое отражение ситуации прежде всего в самой студии. Начиная с классической кинопроекции на обе стороны экрана канадца Майкла Сноу "Две стороны одной истории" (1974). Проекции должны были быть синхронными, создавая эффект "скульптуры", чего организаторам сделать не удалось. И кончая другим канадцем, Биллом Сейманом, чья хитроумная компьютерная программа по техническим причинам не могла выйти, как было задумано, на связь с Карлсруэ, отчего лишалась смысла. Зато прекрасно функционировали полиэкранные проекции директора Флешера "Золотая клетка". Но так никто и не увидел в работе инсталляцию художников из Гренобля под многообещающим названием "Группа захвата 'Метамкин'". Инсталляция должна была работать в темноте, да денег не хватило, чтобы занавесить окна.
Пройдет время, и, конечно, французы найдут деньги и наладят аппаратуру. Говорят, осенью. Студенты все-таки верят, что и у них будет первое сентября. Тогда же на более грандиозный банкет, который ознаменует полноценное открытие, приедет весь минкульт Франции. То есть в этом деле заинтересованы все.
ВЛАДИМИР Ъ-МИРОНЕНКО