Отцы немецкой точности

из Гласхютте — Маша Цуканова

Точность — настолько характерная для Германии черта, что позволяет даже указать своего родоначальника и год возникновения. Часовщик Фердинанд Адольф Ланге, обучавшийся ремеслу во Франции, Англии и Швейцарии, в 1845 году основал в деревушке Гласхютте под Дрезденом свою мастерскую, а вместе с ней — немецкую часовую промышленность как таковую. Он оказался для Германии эдаким Иаковом, положившим начало 12 коленам Израилевым: от некогда взятых им в обучение помощника маляра, 12 плетельщиков соломы, 4 слуг, 11 помощников фермера, каменоломщика и виноградаря пошли все часовые инженеры, сборщики и граверы этой страны. В последние годы жизни Фердинанда Адольфа Ланге Гласхютте был уже вовсе не скучающей деревушкой, а центром сосредоточения часовых и ювелирных мастерских, цехов по изготовлению корпусов и деталей.

Гласхютте получился счастливым местом. Швейцарские часовые деревни возникли естественным образом — в отрезанных от мира бесконечными снегопадами селениях крестьяне коротали зимние дни за сборкой часов. Такими они и остаются до сих пор — бесконечно провинциальными, оторванными от реального мира горными аулами. Гласхютте же, будучи искусственно созданным проектом, расположен по-царски — всего в получасе езды от блистательного Дрездена (где трудно найти музей или театр, чье прошлое или настоящее не были бы связаны с A. Lange & Sohne). К тому же это дивной красоты и уюта селение — зеленое, с приветливыми домиками и кокетливыми улочками. Здесь марка располагается до сих пор.

Дом А. Lange & Sohne фактически составлял ядро немецкой часовой промышленности до раздела Германии и опосредованно, через оставшихся в Гласхютте мастеров,— после. Чтобы снова стать им после падения Берлинской стены. В 1990 году правнук основателя Вальтер Ланге проявил предельную точность — фамильную черту, ставшую некогда национальной,— он возродил A. Lange & Sohne в день основания компании, 7 декабря, чтобы день ее рождения оставался неизменным. После объединения Германии в Гласхютте находилось около 2 тыс. уволенных часовщиков. На тот момент это вряд ли были мастера, способные производить лучшие часы на свете, но Вальтер Ланге, не колеблясь, набирал из них сотрудников и не скупился на их переквалификацию. Ланге-четвертому пришлось в какой-то степени повторить путь Ланге-первого. Тот в середине XIX века был одним из пионеров метрической системы измерения, устанавливавшей новые нормы точности хода часов, а этот привез из Швейцарии в Германию служившие тем же целям нормы немецкоязычной документации в часовом деле.

Сегодня на A. Lange & Sohne работает больше полутысячи человек, это самое крупное предприятие в Гласхютте, и оно продолжает расти — к 2015 году будет построен очередной корпус. И, как полторы сотни лет назад, это идеологический центр немецкого часового дела со своей собственной школой. Мастера-граверы дают показательный урок: нам предстоит украсить узорами балансовый мост. Задача облегчена до предела: мы не обязаны придерживаться витиеватой граверной техники A. Lange & Sohne, отличавшей еще их старинные карманные часы, и наши мосты в пять раз крупнее настоящих. Мы очень стараемся, но все впустую: металл не поддается, инструменты все время соскакивают, и вместо узора из-под наших рук выходят одни царапины.

Нам точно не быть мастерами A. Lange & Sohne — украшение вручную мельчайших деталей, в том числе скрытых от взгляда,— отличительная черта всех часов марки. Тут просто не делают демократичных моделей: внешняя простота и understatement — да, но техническая простота и дешевизна — нет. Здесь принципиально не признают часов из стали, а только из платины и золота, в том числе фирменного для дома — медового. Из лучших материалов приготовлена и их начинка: знаменитую платину "3/4" делают из так называемого немецкого серебра, то есть мельхиора, приобретающего со временем красивую патину и намекающего таким образом на долгую историю часов A. Lange & Sohne. Это одна из считанных мануфактур на земле, где сначала часы собирают, доводят до идеальной точности (погрешность составляет 1 сек. в день при допустимых COSC 4 сек.), а потом разбирают, чтобы придать каждой детали идеальный финиш и блеск, и заново собрать еще раз.

Возрождая производство, Вальтер Ланге с самого начала определил себе в конкуренты первый номер швейцарской часовой промышленности и по сей день строго придерживается заданного курса. 43 калибра A. Lange & Sohne выпускаются с предельной дотошностью. Здешние измерительные машины покоятся на тяжелейших гранитовых плитах и воздушных подушках, исключающих малейшие колебания,— по ним специалисты сверяют контуры шаблона и готовых деталей с допуском в 4 микрона, то есть в 10 раз меньше человеческого волоса. Строгие тесты готовых часов длятся по полтора месяца. А специалисты хладнокровно собирают калибры из более чем 900 деталей.

Часы A. Lange & Sohne лаконичны и сдержанны, но в них есть высшее пижонство — когда твои часы, выполненные по высочайшей из швейцарских мерок, все же сделаны не теми и не там, что у всех остальных.