Дослужиться до самоубийства

Во Франции возбуждено уголовное дело против руководителя госпредприятия, который ударными темпами проводил реструктуризацию: за два года покончили с собой 35 его бывших сотрудников. Случай, как выясняется, не единственный

Лиза Алисова, Париж

"Здравствуй, папа.

Начальник пока не знает, но мое самоубийство будет двадцать третьим. Я не согласна с очередной реорганизацией нашего отдела. Теперь у меня будет новое начальство, это невыносимо, и я предпочитаю умереть...

Да, не забудь заехать ко мне и забрать Зебулона и Фримуса. Их нужно покормить. Извини, что отправляю тебе такое письмо. Я совсем потеряна.

Люблю тебя, папа.

Стефани".

Отправив это электронное письмо в пятницу, 11 сентября 2009 года около пяти часов пополудни, Стефани выбросилась из окна 4-го этажа офиса компании "Франс телеком" на севере Парижа. Когда изумленные коллеги выбежали на улицу, она была еще жива. Последние слова Стефани были: "Мне холодно". Кто-то принес ей плед.

32-летняя Стефани жила в парижском пригороде Сен-Манде с котом Фримусом и кроликом Зебулоном. Во "Франс-телекоме" она проработала почти 10 лет. В последние несколько месяцев перед самоубийством Стефани попала под маховик рестуктуризации компании. В июне ее против желания перевели в парижский офис компании, а в день самоубийства, 11 сентября, она узнала, что ее отдел будет реорганизован, причем ее новым начальником будет человек, у которого она находилась в подчинении несколько лет назад и о котором у нее остались не лучшие воспоминания.

"Мода на самоубийства"

В 2008-2009 годах 35 сотрудников "Франс телекома" покончили жизнь самоубийством. "Это мода на самоубийства",— так неудачно выразился на одной из пресс-конференций осенью 2009-го занимавший тогда пост генерального директора Дидье Ломбар. Полтора года спустя, весной 2011-го, под давлением министра труда Ксавье Бертрана Дидье Ломбар покинул пост руководителя компании. А еще год спустя, 4 июля 2012-го, в рамках расследования волны самоубийств против бывшего генерального директора "Франс телекома" завели дело — его обвиняют в моральном давлении на сотрудников компании.

Предыстория этой производственной драмы следующая. В 2004 году бывшая государственная монополия "Франс телеком", крупнейший игрок на рынке телекоммуникаций (она входит в список из 40 крупнейших компаний Франции, так назывемый CAC-40, на основе стоимости акций этих предприятий вычисляется важнейший фондовый индекс Франции), была частично приватизирована. Новое руководство в лице Дидье Ломбара разработало программу Next, целью которой было сокращение задолженности предприятия. По данным за 2002 год, долг "Франс телекома" составлял около 70 млрд евро, на тот момент французский оператор связи был второй самой обремененной долгами компанией в мире.

Программа Next должна был стать радикальным лекарством. Она предусматривала сокращение 22 тысяч рабочих мест за два года, перевод 10 тысяч сотрудников на новые рабочие места и повышение производительности труда на 15 процентов. Но выявилась закавыка: она состояла в том, что около половины 200-тысячного штата предприятия имели статус государственных служащих, а уволить служащего госпредприятия во Франции фактически невозможно. И вот руководство "Франс телекома" ввело практику агрессивного менеджмента — не выдержав давления со стороны начальства, "лишние" сотрудники должны были в конце концов сами подать на уход.

— Существовало несколько методов агрессивного давления,— объясняет "Огоньку" Пьер Гожа, генеральный секретарь "Обсерватории стресса и принудительных переводов по службе", специальной структуры, которую создали профсоюзы "Франс телекома".— Первый — это исключение сотрудника из рабочего процесса, так называемое mise au placard (в буквальном переводе с французского это значит "задвинуть сотрудника в шкаф".— "О"). Человеку больше не поручают никакой работы, изолируют от коллектива, дают понять, что он бесполезен. Второй метод — прямая противоположность, он состоит в том, чтобы, наоборот, нагружать сотрудника непосильным объемом работы, в результате тот находится в постоянном состоянии стресса. Был, впрочем, и третий метод — заставлять сотрудника постоянно менять либо место работы, либо менять специализацию.

Последняя практика, объясняют в профсоюзе, получила во "Франс телекоме" оптимистичное название, почему-то на английском языке, Time to move (время сменить работу).

История 54-летнего Н. — мрачная иллюстрация этой практики. Н. занимался во "Франс телекоме" приемом клиентов. В 2003-м его перевели на работу в колл-центр в городе Труа. Там Н. сменил несколько должностей. Сначала работал телеконсультантом, потом занимался жалобами и претензиями клиентов. В 2007 году врач предприятия рекомендовал перевести Н. на другую должность. Н. ушел на больничный на полгода.

— Когда я снова выходил на работу,— написал H. одной из своих коллег,— то чувствовал себя будто марионетка перед экраном компьютера, это было выше моих сил. Я приходил в ужас от одной мысли о том, что должен буду снова идти в этот дом смерти, что буду сидеть в этих четырех стенах... Для них я был лишь бездарным и ненужным дерьмом...

2 июля 2008 года Н. не пришел на работу. Вечером стало известно, что он бросился под поезд.

Сигнал для других

История Н., наряду с другими самоубийствами, была досконально изучена инспектором по труду Сильви Катала, которая в 2010 году подготовила доклад о волне самоубийств во "Франс телекоме". На 82 страницах этого труда Сильви Катала пришла к выводу, что во "Франс телекоме" использовались "методы морального давления", а "трудовой процесс был организован таким образом, что самым серьезным образом ставилось под угрозу здоровье сотрудников". При этом инспектор по труду подчеркивала, что решения о проведении такой политики принимались руководством компании на самом высоком уровне. Именно на основе этого доклада и было возбуждено уголовное дело против бывшего главы предприятия Дидье Ломбара.

Перспективы его, правда, пока неясные. Когда будет завершено предварительное расследование, дело либо передадут в суд (в этом случае по обвинению в "моральном давлении" Дидье Ломбару грозит год тюрьмы и штраф в 15 тысяч евро), либо закроют. Другое дело, что следователь может выдвинуть и более серьезные обвинения. Тем более что и профсоюзы, и адвокаты потерпевших сторон требуют переквалифицировать обвинение на статью "насильственные действие, ставшие причиной смерти", а то и на статью о непредумышленном убийстве.

Как бы то ни было, адвокаты бывшего генерального будут пытаться доказать, что между теми методами управления, которые практиковались в компании, и самоубийствами нет причинно-следственной связи. В опубликованной 5 июля в газете "Монд" статье сам Дидье Ломбар отрицает ответственность руководства компании за самоубийства сотрудников. "Я отдаю себе отчет в том, что кардинальные изменения, произошедшие в компании, могли спровоцировать потрясения,— пишет он.— Но я категорически не согласен с тем, что эти жизненно необходимые для предприятия планы по реструктуризации могли стать причиной человеческих драм".

Так существует ли причинно-следственная связь между условиями труда и психическим состоянием покончивших с собой сотрудников? Именно этот вопрос станет ключевым, и именно на него будут пытаться ответить эксперты, если дело против Дидье Ломбара все-таки дойдет до суда.

Впрочем, директор экспертного кабинета "Технология" Жан-Клод Дельжен убежден, что уже и возбуждение этого уголовного дела важно, поскольку может послужить сигналом для других руководителей. Это мнение весомо: в 2010-м именно "Технологии" Дельжена "Франс телеком" был вынужден поручить исследование рабочего климата на предприятии.

— Руководители теперь будут больше внимания уделять психическому здоровью сотрудников,— объясняет "Огоньку" Жан-Клод Дельжен.— Ведь если попался бывший глава такого гиганта, как "Франс телеком", то погореть на этом может кто угодно.

Правила очта Франции

С уверенностью можно утверждать и то, что дело против Дидье Ломбара заставило задуматься Жан-Поля Байи, генерального директора почтовой компании Франции La Poste. За последние полгода три сотрудника его компании покончили жизнь самоубийством. Среди них — 28-летний Жереми, оставивший вдову и пятимесячную дочку. Он выбросился из центрального здания Почты Франции в городе Ренн 29 февраля. Жереми начал работу на Почте Франции простым почтальоном и за несколько лет сделал карьеру, стал руководящим работником, однако отношения с руководством на новой должности у него не сложились.

— Его постоянно критиковали, давали понять, что у него одни недостатки. Он должен был работать, но не знал, что должен делать конкретно. Когда же он пытался научиться у коллег, ему и этого не давали делать,— рассказывает в интервью журналу "Пари-матч" Элоди, вдова Жереми.— У него была серьезная проблема с начальством. Когда я в разговорах с ним начинала критиковать его руководство, он не соглашался со мной. Они убедили его, что проблема — это он сам, что он никудышный работник.

В марте этого года на руководство Почты Франции подала в суд бывшая руководитель отдела кадров одного из подразделений предприятия Астрид Эбер-Равель. Она обвиняет генерального директора и двух руководящих работников отдела кадров государственной компании в моральном давлении, которое стало, по ее выражению, "обычным способом управления персоналом", а также "способом по-тихому и недорого избавиться от неугодных". По словам бывшей руководительницы отдела кадров, количество самоубийств на предприятии превышает в десятки раз те три случая, информация о которых попала в газеты.

Любопытно, что и механизм конфликта похожий: как и бывший государственный монополист на рынке телекоммуникаций "Франс телеком", Почта Франции столкнулась с жесткой конкуренцией частных операторов после того, как с 1 января 2011 года был либерализирован французский рынок почтовых услуг. Руководство приступило к реструктуризации гигантской госкомпании, где работает 240 тысяч человек. В марте, после третьего самоубийства за последние несколько месяцев, гендиректор Почты Франции Жан-Поль Байи пообещал, что планы по реорганизации будут осуществляться менее спешно и для оздоровления климата будут организованы переговоры между руководством, профсоюзами и работниками предприятия.

Эксперты видят тенденцию в том, что работники государственных и полугосударственных предприятий больше других подвержены психосоциальным рискам, вызванным новыми управленческими методами. Если раньше они чувствовали себя на своих должностях как за каменной стеной, а их предприятие зачастую было монополистом на рынке, то сейчас они столкнулись с жесткой конкуренцией.

— Добавьте к этому, что сотрудники таких компаний страдают еще и потому, что у них возникает ощущение, будто уничтожаются все ценности, вокруг которых был построен рабочий процесс в ту эпоху, когда их нанимали на работу,— объясняет директор экспертного кабинета "Технология" Жан-Клод Дельжен.— Они понимают, что правила игры поменялись без их согласия, причем настолько стремительно, что давление растет постоянно. В результате им все время приходится адаптироваться.

При всей специфичности этой реакции ясно, что дело не в одной Франции и не в одних госкомпаниях. Перемены в бизнес-структурах, причем все более быстрые и жестокие, подстегиваются глобальными изменениями: мировым финансовым кризисом, долговым кризисом в еврозоне, бегством предприятий из Старого Света. В этой ситуации государства, даже такие приличные, как европейские, больше не отвечают за всеобщее благоденствие: на рынке они играют по тем же законам, что и все остальные. Разве что даже жестче — чтобы наверстать отставание.