Премьера\Театр
В киевском театре "Колесо" сыграли премьеру черной комедии немецкого драматурга Роланда Шиммельпфеннига "Золотой дракон". В спектакле режиссера Ирины Клищевской пяти исполнителям пришлось перевоплотиться в персонал небольшого азиатского ресторана. В особенности их творческой кухни вникал СЕРГЕЙ ВАСИЛЬЕВ.
"Золотой дракон" — название недорогого азиатского ресторанчика, расположенного в условном немецком городе. Хотя подобный фастфуд легко представить себе в любой европейской столице — Брюсселе, Лондоне, Париже, Стокгольме. В глобальном, мультикультурном мире, по мысли автора, одного из ведущих современных драматургов Германии, все население варится в огромном котле, и люди, не сознавая того,— просто специи в этой универсальной похлебке. Хотя, конечно, все они продолжают испытывать всевозможный голод, в том числе гастрономический. У "Золотого дракона" нет отбоя от клиентов. Здесь столуются и жители дома, в котором азиатская забегаловка занимает первый этаж. В течение пьесы, помимо пяти работников кухни, зрители познакомятся еще с десятком персонажей — стариком, его забеременевшей внучкой, ее сожителем, скучной парой на грани развода, хозяином продуктовой лавки, а также двумя стюардессами, арендующими квартиру вскладчину. Одна из них во время трапезы неожиданно обнаруживает в своей тарелке с тайским супом окровавленный, до черноты изъеденный кариесом зуб. Он принадлежит китайчонку по прозвищу Малыш, нелегально прибывшему в Европу в поисках уехавшей туда раньше и бесследно исчезнувшей сестры. Зуб ему удалили коллеги-повара, применив в качестве стоматологического инструмента разводной ключ. После этой варварской операции Малыш умер от потери крови. И, как оказалось, его старшая сестра была все это время рядом, а ее судьба сложилась еще трагичнее.
В 2010-м "Золотой дракон" был признан лучшей пьесой года в Германии, и, обсуждая ее, критики справедливо говорили о социальной прозорливости, критической страсти и гуманизме автора, вставшего на защиту угнетенных иммигрантов — "рабов борделя и кухни", как выразился один театральный обозреватель. Однако текст этот намного глубже и беспросветнее, чем кажется даже самым пылким его поклонникам. Роланд Шиммельпфенниг написал черную комедию не об азиатских нелегалах, а о том, что все общество находится сегодня в их положении. "Золотой дракон" — пьеса об утрате идентичности. Ее персонажи — ходячие стереотипы, люди-функции, покорно отрабатывающие свои социальные роли — лавочника, клерка, официанта или даже "барбитрахальщика", как игриво называет своего любовника одна из стюардесс. Автор воплощает свою идею с помощью элегантного приема — в "Золотом драконе" никто не является собой в буквальном смысле — молодые артисты играют здесь стариков, почтенные исполнители изображают юных героев, мужчины — женщин, женщины — мужчин, о совпадении национальностей актеров с их персонажами речь вообще не идет. И только смерть превращает подсобного работника азиатского фастфуда в настоящего китайца, нелепо погибшего за тысячи километров от родного дома и теперь, после того, как его труп бросят в реку, безмятежно возвращающегося через моря и океаны к своей семье.
Надо сказать, что воплощая "Золотого дракона" на сцене, в театре "Колесо" расценили эту поразительную находку драматурга, связанную с всеобщей трансвестией и непрерывной сменой личин, скорее как авторскую прихоть. То есть указаниям Роланда Шиммельпфеннига здесь следуют неукоснительно, но видят в них главным образом повод пошалить, покуролесить и вволю покривляться. Это в "Колесе" умеют делать отлично. В "Золотом драконе" артисты играют броско, шумно, не стесняясь гримас и резких движений. Так что зрителям скучать не приходится — действие летит стремительно, многие эпизоды спектакля вполне можно показывать как отдельные эстрадные миниатюры. Режиссер Ирина Клищевская не пожалела для постановки фантазии, приняв вызов автора, написавшего свой опус в так называемой технике short-cut — короткой нарезки, драматического калейдоскопа. Пьеса состоит из полусотни небольших сцен, иногда содержащих моментальные диалоги в две-три реплики. Постановщик постаралась придумать этюд чуть ли не для каждой фразы, вместе с художником Светланой Заикиной создать для костюма каждого из персонажей яркие, иногда эксцентричные детали, сопроводила спектакль практически не умолкающей, хотя и довольно эклектичной музыкальной фонограммой. Что же касается смыслов, то их в спектакле удалось выявить ровно настолько, насколько хватило понимания у самих постановщиков. Главной темой киевского "Золотого дракона" стало сексуальное рабство, в которое попала сестра Малыша, издевательски представленное драматургом с помощью парафраза басни Ивана Крылова "Стрекоза и муравей". О том, что ужасен сам муравейник, суматошные и ненасытные обитатели которого неотличимы друг от друга, вероятно, расскажет уже кто-то другой — благо, лучшие немецкие пьесы у нас все чаще дублируются на сценах разных театров.