Закон о митингах вступит в силу 9 июня, с момента опубликования в "Российской газете". Документ подписал в пятницу Владимир Путин. Президент не исключил, что в документ могут быть внесены поправки. Эксперт Института гуманитарно-политических исследований Владимир Слатинов обсудил ситуацию с ведущей Маргаритой Полянской.
— Ваше мнение, почему Путин не воспользовался правом вето? Пусть немногие, но все-таки надеялись на то, что он этим правом воспользуется.
— Меня удивляют эти люди. Поскольку мы, во-первых, знаем Владимира Владимировича 12 лет, и знаем все его повадки, его ценности, его политический стиль. Во-вторых, было бы забавно, если бы после таких ночных бдений Государственной думы и сверхскоростной работы Совета федерации, Владимир Владимирович его бы не подписал. Интересно, в каком виде тогда бы выглядела "Единая Россия", Государственная дума и Совет федерации. Понятно, что Кремль очень жестко продавливал этот закон, но Владимир Владимирович единственное, что сделал – выдержал такую монаршью паузу, да, паузу отца наций. После паузы потом подписал. Но в том, что он будет подписан, у меня, например, не было никаких сомнений. И, я думаю, ни у кого из здравомыслящих людей, знающих политический стиль Путина.
— Как сейчас подписание законопроекта отразится на настроениях в обществе. Допустим, на тот же "Марш миллионов", который сегодня уже согласовали, больше людей придут, меньше людей придут, побоятся?
— Мы это увидим 12 числа. Во всяком случае, понятно, что абсолютно одиозные поправки, которые противоречат не просто российской Конституции, но элементарно правовым принципам, мы об этом знаем – смешивается административное и уголовное наказание, административное наказание и гражданское, штрафы совершенно несоразмерные, колоссальный произвол полиции дается этим законом и так далее. Вот, на самом деле, этот закон воспринимается совершенно однозначно креативной частью общества. Если, скажем так, степень недовольства принятия этого закона перевесит степень опасений за собственное материальное благополучия у этой же части общества, а эта часть общества, в общем, а на самом деле, во-первых, относительно обеспечена, а во-вторых, все-таки для нее самостоятельность – это важная ценность, я думаю, что эта часть общества, возможно, даже радикализируется.
Но мне кажется, что закон ориентирован даже не столько на "рассерженных горожан", хотя и на них тоже, сколько на такое упреждение протестов осенью. Когда к протестующим могут присоединиться патерналистские слои, не готовые к возможным ухудшениям социального положения, и частично невыполненными предвыборными обещаниями. Пока патерналисты хранят верность Путину. Но ведь осенью, после того, как начнут реструктуризировать бюджетные учреждения, повысятся 1 июля и 1 сентября тарифы, вот эти чисто политические протесты среднего класса могут перерасти еще и в социальные протесты патерналистов, причем в регионах.
— Подписал Путин, но все-таки упомянул, что могут быть поправки внесены в этот закон, предложил судьям этот закон проанализировать. Ваш прогноз, будут ли поправки, будут ли какие-то уступки?
— Вы знаете, достаточно цинично, потому что закон подписан, и закон носит политически ангажированный характер. А теперь Путин говорит: "Вот, мы посмотрим, и, может быть, его изменим". Я думаю, что если закон выполнит свою цель – сбить накал протестов, тогда власть, что называется, расщедрится и подобреет. А если нет, тогда не исключаю даже большего ужесточения соответствующего законодательства.