Владимир Путин подписал законопроект, который ужесточает наказания за нарушения правил проведения митингов. При этом президент не исключил, что впоследствии Госдума может внести в закон поправки. Решение президента ведущей Маргарите Полянской прокомментировал политический обозреватель "Коммерсантъ FM" Станислав Кучер.
–– Я так понимаю, ты как в воду глядел, когда говорил, что подпишет все-таки закон?
–– Дело в том, что это не то случай, когда пословица "глядеть как в воду" себя оправдывает. Поскольку я знаю очень мало людей, практически единицы, которые готовы были бы поставить хотя бы 10 рублей на то, что Путин не подпишет этот закон или отправит его на доработку. Да, такая версия существовала, что он может сыграть в либерала, отправить закон на доработку, после чего в него внесут одну-другую малозначащие поправки, но зато оппозиция от лица протестного движения уже не сможет так яростно выступать против, как они это делали раньше, потому что президент вернул на доработку, соблюдены все демократические нормы.
Путин не стал в это играть, я думаю, по двум причинам. Во-первых, потому что его несильно интересует мнение той аудитории, которая, на его взгляд, пострадает в результате принятия этого закона "О митингах". Кто от этого закона пострадает? Только те, кто считает митинги, публичные выступления, уличные шествия действенным оружием в борьбе за свои интересы. А Путин считает, что не нужно бороться за свои интересы, нужны другие способы, но не выход на улицу и не участие в митингах. Поэтому та аудитория, собственно говоря, которая больше всего раздражена, это же не весь креативный класс, а наиболее радикально настроенные люди, они считают, что закон этот, безусловно, антидемократический, на их взгляд. Но Путина, повторяю, их мнение не волнует. Он сформулировал отношение к ним еще в интервью Андрею Колесникову, специальному корреспонденту ИД "Коммерсантъ" два года назад, когда он сказал, что "а те, кто собирается действовать, протестовать да еще и не в рамках закона, тот пусть стучит копытами в сторону моря".
Собственно говоря, он всех их туда таким образом и отправил. И если раньше можно было говорить, что он так относится ко всей интеллигенции, теперь можно сказать, что только к тем, кто будет нарушать закон. А для того, чтобы нарушить закон, теперь большого ума не требуется, это сделать элементарно.
–– Те, кого он туда отправил, собираются как раз выйти на акцию 12 июня. Чего сейчас можно ждать? Что произойдет 12 июня? Пойдут ли люди, если акцию согласуют?
–– Я думаю, что люди в любом случае пойдут, потому что протест, как и предсказывали очень многие политтехнологи, политологи, радикализуется совершенно очевидно. Если еще недавно, год-два назад, была довольно большая группа людей, которую не совсем устраивали правила игры, по которым в нашей стране нужно было жить, заниматься бизнесом, растить детей и так далее, и они собирались просто уезжать, то сейчас выросло достаточно серьезное поколение людей, я сейчас говорю не в возрастном смысле, которое поняло, что все равно на власть можно давить, что можно своим голосом менять результаты думских, например, выборов, и не только думских, что можно в регионах приводить к власти своих кандидатов, как это случилось в Тольятти и в Ярославле. Словом, что можно изменить что-то, находясь здесь. И поэтому эти люди никуда уже не уедут, они будут дальше радикализовываться, они будут искать все новые и новые формы борьбы.
Обратите внимание, что происходит в Калининграде: там группа активистов, которая собираются выступать, если не ошибаюсь, за детские сады в Калининграде, там есть и политические серьезные группы, которые выступают с политическими требованиями, не любят местную власть и так далее, вот конкретная есть группа, которую не устраивает качество дошкольного образования, они по этому поводу митинговали уже не раз. Так, вот, сейчас они собираются митинговать на территории Польши, насколько я знаю. И есть совершенно серьезно настроенные активисты, которые собираются устраивать теперь митинги там, где это разрешено, например, в разных городах, странах.
–– Если Калининграду более или менее удобно в Польшу, Украину ехать, то тем, кто в середине страны живет, грубо говоря, это как-то не совсем реально.
–– Совершенно верно, но у них появляется шанс. Человеку, по большому счету, в этой жизни нужна самореализация. Человек больше всего скучает, когда ему просто нечего делать, он начинает спиваться, появляются депрессии и так далее. Поэтому большое количество молодых людей, энергичных, и большое количество, скажем так, состоявшихся уже в финансовом смысле людей, которым не нравится по каким-то причинам здесь жить, у которых нет социальных гарантий, которые не верят в свои перспективы, теперь найдут занятие себе по душе, а именно –– бороться с действующей властью.
Они будут, во что бы то ни стало, нарушать законы, выходить митинги, стремиться избежать штрафов. Если не удастся избежать штрафов, значит, они будут садиться в тюрьму. Как сказал уже однажды в нашем эфире политолог Дмитрий Тульчинский, действуя таким образом, власть просто будет выращивать себе в огромных количествах "оводов".
Помнишь такого замечательного героя итальянского сопротивления, точнее можно даже сказать, международно-европейского сопротивления? Сейчас будут выращивать точно таких же людей уже на территории Российской Федерации, которые будут достаточно уверенно бороться с властью.
Я думаю, что, конечно, какую-то часть людей, которые потенциально настроены ходить на митинги, этот закон отсечет. Но те люди, которых отсечет от протеста, никогда и не были особенно активными радикалами. Те, кто был настроен по отношению к власти резко негативно и резко агрессивно, будут продолжать ходить, и таких, благодаря этому закону, станет больше.