Концерт\Классика
В Национальной филармонии при поддержке Австрийского культурного форума состоялся концерт австрийской песни XIX--начала XX веков. Баритон Матиас Хаусманн и пианистка Елена Ларина продемонстрировали киевской публике, как на самом деле нужно интерпретировать вокальные опусы классиков — от Франца Шуберта до Густава Малера. Этот наглядный урок пришелся по душе ЛЮБОВИ МОРОЗОВОЙ.
Австрийский дуэт прибыл в Киев не только для того, чтобы блеснуть мастерством и побаловать публику нечасто исполняемыми в Киеве шедеврами знаменитых композиторов, но и с образовательными целями. Накануне концерта музыканты провели мастер-класс для молодых вокалистов, да и в свое филармоническое выступление внесли элементы ликбеза. По крайней мере, слушатели теперь твердо знают, в чем именно состоит специфика немецко-австрийского жанра Lied, как эти произведения желательно исполнять и почему немецкую лирику не стоит наделять прямолинейной страстностью жестокого романса.
Кстати, Матиус Хаусманн и Елена Ларина имеют веские основания для того, чтобы просвещать и наставлять. Во-первых, оба они собаку съели на подобных программах и разбираются во всех тонкостях этой музыки, как эскимосы — в оттенках снега. Во-вторых, бывшая киевлянка и выпускница Национальной музыкальной академии, госпожа Ларина отлично понимает пробелы украинской школы. Получив дома, в сущности, бесполезную для 95% выпускников специальность солирующего пианиста, она вскоре выучилась в Венском музыкальном университете и Мюнхенской школе музыки на концертмейстера узкой специализации — исполнителя партии фортепиано в камерно-вокальной музыке. И достигла на этом поприще заметных успехов, красноречивым свидетельством чего служит уже тот факт, что Елена Ларина — единственная исполнитель-женщина, получившая титул Boesendorfer Artist в сфере камерно-вокальной музыки.
Музыканты провели мастер-класс для молодых вокалистов, да и в филармоническое выступление внесли элементы ликбеза
Свою репутацию искусного концертмейстера исполнительница подтвердила на нынешнем концерте. Первое отделение программы, состоящее из пасмурного цикла Франца Шуберта "Три песни арфиста из "Вильгельма Мейстера" Гете", а также возвышенно-трагических "Четырех строгих песен" на библейские тексты и прочей вокальной лирики Иоганнеса Брамса, пианистка играла так, словно на ощупь пробиралась сквозь густой туман. Она словно извлекала каждый новый аккорд из раритетной шкатулки, с удивлением и трепетом. При этом чрезвычайно мягкое, бережное туше, которого госпожа Ларина виртуозно достигала даже при полностью поднятой крышке рояля, чередовалось с гудящим эхом, в недрах которого, казалось, и рождался сам звук. Во втором же отделении, где исполнялись сладостные песни Эрнеста Корнгольда и прихотливая лирика Густава Малера, пианистка стала атаковать клавиатуру рояля гораздо смелее и энергичнее, при этом не утратив ощущения свежести восприятия музыки.
Ее партнер, баритон Матиас Хаусманн, отлично зарекомендовавший себя не только в камерной, но и в оперной сфере (он сотрудничал с Даниэлем Баренбоймом, Густаво Дюдамелем и другими известными дирижерами нашего времени), также продемонстрировал поразительное мастерство. Тембр голоса исполнителя был абсолютно ровным в любой части его широчайшего диапазона, вибрато — прекрасно контролируемым, чаще всего едва заметным, сообщающим звуку тепло и насыщенность. Кроме того, певца отличала хорошая скорость реакции и подчеркнуто ясная дикция — качества, чрезвычайно важные для исполнения Lied с их заковыристыми сюжетами. К слову, некоторые из них госпожа Ларина пересказала во втором отделении перед исполнением песен Густава Малера на тексты из "Волшебного рога мальчика", иначе слушателям был бы непонятен смысл произведений (в том числе и музыкальный). Например, в песне "Чтоб научить непослушных детей" речь идет вовсе не о воспитании потомства, а о том, как прекрасная дама хочет поразвлечься с рыцарем в отсутствие мужа и слуг, но дети, сколько бы их не задабривали пряниками, не желают оставить любовников одних, и рыцарю приходится убраться несолоно хлебавши. В "Хвале высокому уму" повествуется не о лучших человеческих качествах, а о певческом состязании соловья и кукушки, арбитром в котором назначен осел, чьи длинные уши якобы свидетельствуют о тонком музыкальном слухе. Разумеется, он выносит вердикт в пользу своей кумушки кукушки. Стоит ли говорить о том, насколько эта басня созвучна нашему времени.