Дмитрий Медведев принял участие в программе Владимира Познера на Первом канале. На вопросы анкеты Марселя Пруста он ответил, что у Бога попросит прощения, а сам прощает людям чревоугодие, из писателей любит Чехова, Достоевского и Набокова, а из композиторов — Чайковского и иногда Бетховена. Главное телешоу понедельника комментирует специальный корреспондент "Ъ" ОЛЕГ КАШИН.
Давно замечено странное свойство обоих членов правящего тандема — и у Путина, и у Медведева стоит какой-то специальный блок на некоторые имена. В частности, ни тот, ни другой никогда не произносили вслух имя Алексея Навального. Даже если о Навальном их спрашивают прямо, они, говоря о нем в ответ, никогда не называют его по имени. "Этот человек", "тот, о ком вы говорите" и так далее. В чем здесь дело, неизвестно. Вполне может быть, что эта загадка имеет какое-нибудь удивительное объяснение, например, из области магических практик, но достоверно мы об этом ничего не знаем. В диалоге Познера и Медведева о "лидерах несистемной оппозиции" (который сам по себе звучал достаточно абсурдно: "Вы действительно думаете, что их нет на телевидении, потому что я их не зову?" — спрашивает Познер. Медведев отвечает: "Конечно. Ведь вы позвали меня, и я к вам пришел") тоже не звучало никаких имен, и это делало позицию Познера проигрышной, ведь напрашивалось же что-нибудь вроде "То есть я могу позвать в эфир Навального? Могу позвать Удальцова?", но Познер почему-то тоже не назвал имен, продемонстрировав тем самым уровень откровенности этого разговора — не выше нуля. Впрочем, и без этого эпизода все было ясно. "Не могу припомнить ни одного случая, когда кто-нибудь из администрации президента управлял бы правительством". О Нургалиеве — "Работал очень честно и внимательно, но это не значит, что у него все получилось", "Когда я предлагаю, я понимаю, что если я что-то предложил, то со мной согласятся". Гранит, в котором, по давнему выражению Медведева, должны отливаться его слова, в течение беседы с Познером был израсходован в гигантских количествах, но осталось неясно, что теперь делать с этим гранитом. Разве что тротуары мостить.
Интервью глав государств и правительств растаскивают на цитаты информагентства, и после эфира Медведева с Познером их было жалко: "Медведев высоко оценивает опыт Нургалиева", "Медведев сам принял решение о назначении Мединского" — что ни фраза, то сенсация, ага. Но все-таки программа "Познер" — это не интервью на злобу дня, это формат, заведомо рассчитанный на вечность. "Сегодня исполняется сто лет Алле Пугачевой, и в связи с этим мы повторяем программу "Познер" с ее участием". Формат предусматривает сложные вопросы и выстраданные ответы, на вопросы Познера нужно отвечать медленно, с паузами, постоянно задумываясь, и Медведев честно следовал этому формату, задумывался, молчал и с явным удовольствием называл собеседника Владимиром Владимировичем. "Как вы относитесь к событиям на Болотной 6 мая?" — "Внимательно отношусь, я же председатель правительства". "По какому принципу вы подбираете кадры? Профессионализм или личная преданность?" — "Неужели вы думаете, что я скажу "личная преданность"?" Иногда Медведев из формата выпадал, то переходя на речитатив героев Владимира Сорокина ("У них эти самые традиции выборные, им сколько годков-то?" — о разнице между выборами в России и на Западе), то пытаясь растрогать интервьюера (на вопрос об отсутствии новых людей в руководстве "Единой России" ответил: "Один сидит перед вами новый, между прочим, самый главный"), то включая вообще какую-то газету "Правда" (слово "первички" звучит жутковато). Если Познер когда-нибудь выпустит подарочный DVD со своими лучшими интервью, интервью Медведева вряд ли войдет в эту антологию. Зато Медведев, если вдруг он решит выпустить подарочный DVD про себя, эту беседу туда обязательно должен включить. Не потому, что он в ней как-то по-особенному раскрылся, показал себя таким, каким его до сих пор никто не видел, сказал что-нибудь интересное — нет. У них с Познером получилось удивительное пособие по имиджу для бывших президентов, ставших чиновниками. Вообще, практикующие чиновники с президентским прошлым — это и в мировых масштабах редкость, так что это видео можно переводить на иностранные языки и продавать за границу, интересный же опыт. Четыре президентских года Медведева принято оценивать как какую-то грустную историю про несбывшиеся надежды, но если отбросить эту лирику — человек действительно четыре года работал президентом, четыре года говорил с миром от имени России, а с Россией — как ее первое лицо, человек-герб, а теперь он не президент, но на непрезидента его еще не переучили, и он еще не понимает, с какой интонацией ему разговаривать, какие слова произносить, как смотреть на собеседника. Он обязательно научится, конечно, но пока не научился.