"Я себя в политике не вижу, не чувствую себя там"

"Коммерсантъ FM" представляет новое шоу –– "Talk with giants. Герои нашего времени". Гостями Станислава Кучера и спортсмена Алексея Немова станут люди, не боящиеся двигаться вперед. Cлушайте на "Коммерсантъ FM" каждую пятницу в 20.00.

–– День добрый всем, кто нас слышит. В студии Станислав Кучер, и мы начинаем сегодня давно обещанный проект под названием "Talk with giants. Герой нашего времени". Вести его буду, к счастью, не я один: со мной сейчас в студии Алексей Немов. Выбор этот не случайный, собственно говоря, мы вместе будем задавать вопросы самым разным людям, которые будут с нами в этой студии.

Но сегодня нас двое, и вопросы Алексею буду задавать я, поскольку я, безусловно, считаю его одним из тех людей, которые могут носить титул "Герой нашего времени". Леш, я слышал о том, что у тебя была мечта. Ты каждый раз говорил, нужно идти к своей мечте, нужно стремиться к своей мечте, не останавливаться. А ты помнишь момент, когда у тебя появилась мечта?

–– Безусловно, помню: когда меня мама привела в гимнастику, купила журнал гимнастический, еще тогда передо мной были фотографии разных наших олимпийских чемпионов по спортивной гимнастике, и я тогда увидел Диму Билозерчева, и у меня прямо просто загорелось и действительно стало мечтой быть олимпийским чемпионом. Мама мне книги покупала про Николая Ефимовича Андрианова, я помню, царство ему небесное. Герои для меня существовали, и, соответственно, с этим у меня появилась мечта стать олимпийским чемпионом, хотя, конечно, она была мечтой.

–– То есть мечта была связана с пятью кольцами с самого начала?

–– Наверняка да.

–– Если вдруг нас слушают совсем юные люди, которые чего-то не знают, Алексей Немов –– четырехкратный олимпийский чемпион, четыре, если не ошибаюсь, ты меня поправишь, золотые медали, две серебряные, шесть бронзовых олимпийских.

–– Все так и есть, да, двенадцать медалей.

–– Сегодня ты вице-президент Федерации спортивной гимнастики. Когда ты почувствовал, что эта мечта осуществима?

–– Когда выиграл, стоял на пьедестале, и мне вручали золотую медаль, тогда я впервые реально осознал, что вот оно сбылось. В 1995 году я выиграл Чемпионат мира на прыжке, и я понял, что реально у меня есть шанс для того, чтобы осуществить свою мечту в Атланте в 1996 году. Только тогда я начал понимать, что я помимо потенциала еще могу и реально принести пользу не только себе, но еще и стране, как бы это велико не звучало, но я считаю, что я патриот своей страны, и для меня это очень важно.

–– Я тоже занимался спортом, знаю, что такое прийти в возрасте пяти-шести лет в некую спортивную школу, секцию. Первые сложности всегда отсеивают очень много ребят, сразу проявляется, есть ли у человека характер или нет. У тебя сразу все легко получилось, или были проблемы? Были моменты, когда ты говорил сам себе: все, больше не хочу, мама, давай пойдем в другую секцию, займемся фигурным катанием, шашками?

–– Да, у меня, знаешь, был такой момент. Вообще, у нас была группа такая интересная, человек 20, наверное. И потом осталось человек 7-8. Я был всегда восьмой и седьмой, то есть я не был на передовых позициях никогда, но был очень координированный. Первый раз я выиграл свою грамоту, когда было 40-летие Победы, как сейчас помню, и вот с тех пор у меня был такой толчок для того, чтобы именно прочувствовать, что мне что-то удается, а до этого момента у меня не получалось так, чтобы я был заряжен гимнастикой, и было всегда очень тяжело. Легко мне ничего не давалось.

–– Смотри, нам предстоит разговаривать с людьми на самые разные темы. Когда мы говорим о человеческом пути, на нем часто встречаются сложности, преодоления, кто-то сворачивает назад, кто-то продолжает идти вперед, нам предстоит разбираться в причинах, почему одни люди останавливаются, а другие все-таки идут вперед, поэтому неизбежны личные вопросы, так что я их тебе тоже сразу буду задавать. Бывали моменты на протяжении спортивной карьеры, я сейчас имею в виду больше как раз детство, юношество, когда вдруг появлялись другие соблазны?

–– Был у меня период, как у каждого молодого человека всегда бывает момент, когда хочется все завязать, с гимнастикой в моем случае, потому что переходный возраст, кто гуляет, кто с девочками встречается, а у меня этого особо так не было, все было по ходу.

Тем не менее, хочу сказать, что благодаря тренеру, маме, естественно, это те люди, которые меня направляли правильно, то есть у меня все складывалось так, как это нужно. Я понимал, что если я буду хорошо трудиться, заниматься, то у нас будет лучшая социальная вещь, я имею ввиду и по материальной составляющей, и, соответственно, и морально тоже, потому что я получал удовольствие от своей работы, я вкладывал в это душу свою, а это очень важно в любом деле.

–– В какой момент ты понял, что ты можешь еще и зарабатывать на этом, помогать семье?

–– Ты знаешь, был такой момент, когда нам давали талоны на питание. Я не ел на все деньги, которые нам давали. По-моему, 2,50 что ли, 2,60 рублей было. Я просто их копил и потом отоварился. Получилось там рублей 67 что ли, что-то такое я помню.

–– А их можно было на деньги обменять?

–– Да. У мамы была зарплата 120 руб. Когда я принес ей эти деньги, она сказала: "хозяин пришел". Тогда я понял, что реально могу еще и зарабатывать на этом.

–– А сколько тебе лет тогда было?

–– Лет 11-13.

–– Огонь, вода, медные трубы. Испытание славой, испытание успехом, испытание властью, деньгами. У тебя был когда-нибудь момент, когда голова закружилась?

–– Я понимаю, о чем ты говоришь.

–– Звездная болезнь касалась каким-то образом?

–– Ты знаешь, когда на тренировках у меня что-то не получалось, я кричал, то есть злился, посылал все, что движется и не движется, а что не двигалось –– двигал и посылал. И мне тренер тогда говорит: "что, поймал звезду, что ли?" Я говорю, так при чем здесь это, я до этого такой же был. Мне кажется, что я как-то мягко проскочил этот момент.

–– Разные люди по-разному проходят этот момент. Есть люди, которые всерьез заболевают, до пенсии не могут вылечиться. Олимпийские игры 2004 года, Афины, явный фаворит. И затем вся эта известная очень скандальная история с судьей, с залом, который 15 минут или больше нон-стопом аплодировал, не пускал американского спортсмена вперед. Расскажи о своих ощущениях тогда.

–– Никогда ни с одной олимпиады я не уезжал без медали. Для меня это был такой момент, когда я вот сидел, снимал свои накладки и думал, что я сыну своему не привезу никаких медалей. А когда я начал понимать, что люди начали свистеть, и как раз от себя немножко ушел.

Не только наши ребята, я всем благодарен, все просто поддержали в тот момент меня очень серьезно. Я реально начал понимать, что такого еще в жизни не испытывал ощущения. У меня мурашки сейчас по коже идут, и это реальная история, которую никогда не забудешь. Это, наверное, как в первый раз, когда я выиграл.

Смесь такой несправедливости и тут же людского подъема дали мне сил, энергии для того, чтобы спокойно это все пережить.

–– Есть люди, которые настолько заточены исключительно на первое место, на первенство, которыми движет настолько мощное эго, что они, сейчас говорю не только о спортсменах, думают: если я не могу стать первым, значит, я не буду никаким. Скажи просто о своем отношении к первенству и к соревнованию как таковому по жизни, не только в спорте.

–– Во-первых, я никогда не был злым на соревнованиях, потому что есть у меня друзья, которые думаю "я сейчас всех порву, я сейчас всех сделаю". Я всегда старался быть добрым по отношению к своим соперникам и коллегам. Мне это придавало силы и энергии, то есть я старался никогда ни на кого не смотреть. По истечению срока своих выступлений я научился так общаться, может быть, с самим собой, что старался в своем коридоре идти. Конечно же, своим ребятам помогать там можно, но стараться не обращать внимания на других. И мне это удавалось. Это работало очень хорошо для меня, плюс я с душой относился к своей работе.

–– То есть у тебя не было никогда первенства любой ценой, во что бы то ни стало? Буду в плохом настроении, буду срываться на жене, детях, друзьях, знакомых?

–– Нет, близким всегда попадало, если я плохо выступал, но это слишком близкие люди, наверное, срывался на них. Супруге меньше, конечно, доставалось. В основном тренер все терпел меня. Со мной ему было нелегко.

–– Я опять же почему эту тему поднимаю, потому что когда ты совсем молодой, то с пренебрежением относишься к известной формуле "главное –– не победа, главное –– участие". Думаешь, ну что это такое, это для лузеров. Главное, конечно же, победа, какое к черту участие. А потом, я про себя, по крайней мере, говорю, потому что мне приходилось быть и первым, и падать, и снова подниматься, то есть очень разные были жизненные истории, но потом со временем приходишь к пониманию, что на самом деле процесс –– это самое главное, самое замечательное, когда ты безумно любишь то, чем ты занимаешься, что все эти горы, взлеты и падения и есть большой кайф.

–– Да, я согласен, что даже когда ты достигаешь цели, которую ты ставишь перед собой, сам этот процесс с достижением цели делает тебя просто мощным, ты чувствуешь, что это здорово, это офигенная работа, на самом деле проделанная. Но она стоит того, чтобы пройти эти все трудности, болячки всяческие. Я понимаю, что в каждой профессии есть свои нюансы, в моей жизни вот так сложилось.

–– Ты произнес в начале нашего разговора слова о том, что "я понял, что это важно для страны, что это полезно для страны как бы пафосно это ни звучало". Можно подробнее об этом, в какой момент ты всерьез задумался о том, что то, что ты делаешь, важно для страны?

–– Наверное, когда я первый раз выехал за рубеж и когда почувствовал, что висит наш флаг. Как-то так меня это зацепило очень сильно. Когда я стал взрослым, более или менее, таким, это были игры "Доброй воли" в Питере в 1994-м. Я там тоже очень хорошо выступил. И вот тогда до меня дошел сам смысл, что я никуда отсюда уезжать не хочу. Да, можно где-то там погостить, да, можно поработать, отработать какие-то вещи, но дом здесь.

–– Ты просто предвосхищаешь следующий вопрос. 1994 год –– середина девяностых годов, к которым очень по-разному сейчас относятся, модно девяностые годы ругать как страшные, ужасные для всех.

С другой стороны, я думаю, все-таки классное время, время побед, подъема, энергетики совершенно бешенной, время, когда действительно очень многие ребята, которые достигли в своей сфере больших высот, неважно, заработали денег или заработали славу в спорте. Но очень много таких, кто в девяностые годы уехал, потому что действительно не все так просто было вокруг. Не было никогда желания взять и спокойно уехать?

–– Мне больно от того, что после Олимпийских игр в 1996 году в Атланте очень многие ребята практически уехали за границу. Не было возможности у страны дать им возможность тренировать или тренироваться, потому что не было условий создано для того, чтобы это все делать. И ребята уезжали, очень многие. И тренеры уезжали, и с теми, с кем я выступал, ребята уехали.

У меня были тоже позывы к этому, но я себя там не видел. Я не могу видеть со стороны. Я как представлю, что там и люди, ментальность другая, я со всеми иностранными своими коллегами общаюсь, я в очень хороших со всеми отношениях, но я без России что-то не вижу себя вообще никак.

–– А жену, детей? Тем более, олимпийский чемпион наверняка нашел бы место, возможности преподавать, зарабатывать деньги не хуже, чем здесь. Тогда еще мог продолжать выступать.

–– Установка другая была государства, чтобы я не уезжал.

–– Установка государства, или твоя установка?

–– Можно и так, и так сказать.

–– А с государством, кстати, как складывались и складываются отношения? Государство периодически зовет спортсменов, скажем так, задействует их активно в политической жизни. Не только спортсменов, актеров, самых разных известных людей. В "Википедии" написано, что ты –– член партии "Единая Россия".

–– Мне многие задавали этот вопрос, но я беспартийный человек как и Владимир Владимирович Путин. Поэтому, конечно, были позывы и приглашения, но я себя в политике не вижу, если честно, я не чувствую себя там.

–– А если б позвали, стал бы агитировать за кого бы то ни было?

–– Это работа. Потому что если ты отдаешь себя полностью, то ты должен агитировать, естественно, делать рекламу тем людям, которые тебя наняли. Наверное, я так думаю, так оно и есть. Люди так отрабатываются.

–– Но ты пока себя в этом не видишь?

–– Пока нет.

–– У тебя не было сначала ощущения опустошенности, страха, что дальше, куда, зачем?

–– Я просто устал, морально я устал. Устал от постоянных нагрузок, от болячек от своих. У каждого есть человека болячки, просто взять спину или голеностоп, а тем более, в профессиональном спорте это тоже встречается. Плюс я устал очень сильно психологически, потому что постоянное ожидание того, что тебе нужно будет, как снайперу себя держать в руках и потом выстреливать тогда, когда нужно. Это очень тяжело.

Поэтому после этой Олимпиады, я просто думал о том, что сейчас она пройдет, может быть, я на Чемпионате мира где-нибудь выступлю и все, закончу. Но когда вот этот весь момент сложился, у меня случилось все это. Я просто сказал: "все, хватит, я больше не могу". Спасибо гимнастике огромное, всем тем людям, которые за меня болели, которые шли со мной все эти годы. Но мне просто было уже тяжело, просто морально тяжело.

–– Смотри, даже если бы не было шоу Немова, с которым ты, как я понимаю, объездил несколько городов, даже если бы не было этой истории, которая все-таки привлекла в гимнастику очень много молодых ребят разных возрастов, в любом случае, сам твой пример не мог не быть заразительным для большого количества детей. Ты думал о том, чтобы тренировать, преподавать или каким-то образом, как Шварценеггер в свое время ездил по Америке, просто популяризовывать здоровый образ жизни?

–– Так оно и есть. Сейчас я этим и занимаюсь, привлекаю людей не только к занятию гимнастикой спортивной. Просто самая-то главная наша задача в чем, и моя тоже? На своем примере показывать ребятам, что я достиг того-то и того-то благодаря тому-то и тому-то в своей пахоте. Надо же для того, чтобы получить результат, пахать и не думать только о материальной составляющей, которая, конечно же, необходима, а для того, чтобы получать моральное удовлетворение. Когда человек морально удовлетворен, все вокруг хорошо, все прекрасно, солнце светит, все улыбаются, дети рождаются.

–– Это как "Вася, ты кем хочешь быть? Счастливым или богатым?".

–– Да, лучше быть здоровым и богатым, чем бедным и больным.

–– Нам предстоит разговаривать с разными людьми, которые в разных сферах добились много, которым приходилось падать, затем выше подниматься, потом опять падать, потом еще выше подниматься. Кто для тебя герои, кумиры из прошлого, из настоящего? Вот есть ли люди, возможно, уже ушедшие из жизни, которых ты считаешь примерами, достойными подражания?

–– Для меня пример и кумир, я тебе говорил уже об этом, это Николай Ефимович Андрианов, который реально был талантливым человеком, который своим трудом и своим талантом принес не только себе плюсы, если можно так сказать, а еще и человек, на которого равнялись многие, не только я, их реально много. А из сегодняшних кумиров –– это моя жена, кумир, потому что я таких еще людей не встречал, супер-гиперответственных, красивых, поэтому есть такие люди, хотя она не должна была этого услышать.(смеется)

–– Пару слов тогда о твоей жене. На самом деле, так часто бывает, когда мы обсуждали этот проект, я рассказывал об одном замечательном священнике, которого планировал пригласить в студию, а потом вспомнил, что у него есть жена, которая восемь или девять, я сейчас даже точно не скажу, детей воспитала без нянечки, да еще сама с тремя языками и высшими образованиями, и все стали говорить, да не его надо звать в студию, а ее надо приглашать. С Михаилом Прохоровым как было во время предвыборной кампании, что давайте мы Ирину Прохорову в президенты. Кстати, Ирина приняла наше приглашение и придет к нам скоро в студию.

–– Да? Замечательно.

–– Мы с ней поговорим. Я считаю, что жен забывать нельзя ни в коем случае.

–– Никогда.

–– Поэтому давай пару слов все-таки об уникальности твоей жены. Вы же, получается, сколько лет уже знакомы?

–– Мы знакомы с 1994 года. А жить начали в 1998 году.

–– То есть стаж очень большой. Чему ты у нее научился?

–– Да ничему, потому что я по жизни разгильдяй, а она ответственная, поэтому она меня всегда берет в охапку, и я за ней иду.

–– Есть на сегодняшний момент мечта, похожая на ту, которая была, когда ты впервые увидел олимпийские кольца и все те фотографии, рисунки в журнале, который тебе принесла мама?

–– Да, есть мечта: построить несколько гимнастических залов по стране, чтобы занимались дети спортивной гимнастикой, и получать от этого не только дивиденды, но и удовольствие моральное, потому что это очень важный процесс, мне кажется, для каждого человека, что у него есть в душе внутри. Создать для людей какой-то фундамент для того, чтобы он в жизни потом пригодилось.

–– Смотри, то, что я знаю, наверное, ты тоже знаешь по книжкам, по фильмам, было поколение, скажем, довоенное. Для довоенного поколения героями были Чкалов, пролетевший под мостом, Северный полюс, пролетевший в Америку, челюскинцы, которых спасали с льдины, Паша Ангелина, трактористка, Стаханов, то есть были громкие имена, мы все их в учебниках истории как-то знакомы. Потом, понятно, Гагарин, космонавты. А потом как-то где-то в восьмидесятые героев практически не осталось. В девяностые вообще странная история –– бандиты были героями и просто богатые люди, и все, как-то новых героев масштабных, подобных тем, то ли не появилось, то ли мы их не знаем.

–– Стас, я вот хотел бы тебе сказать, что они всегда есть, просто их не так часто показывали в эти времена. Они всегда были и те же трактористы, и те же летчики, и те же конструкторы, просто стране были другие вещи, наверное, важнее. Это лично мое мнение, это то, что я из жизни наблюдал, но они всегда были. Можно было равняться на кого угодно. То есть всегда были хорошие люди и герои, просто, к сожалению, нам не так часто, может быть, их показывали и не рассказывали о них те истории, которые в жизни всегда случаются.

–– Хорошо, когда человек может сам найти себе ориентир, сам понять, что ему нужно и идти за этим ориентиром, а не пользоваться навязанными тем же телевидением, теми же СМИ имиджами заготовленными. Это, наверное, одна из лучших способностей. Но я вижу как раз нашу с тобой задачу в том, чтобы предложить людям, не важно какого возраста, потому что есть люди, которые стоят на перепутье и в 20, и в 30, и в 50, даже в 60 лет, примеры, глядя на которые человек может посмотреть и просто поверить в себя.

–– Да, это очень важная вещь, и опять же таки я благодарен нашему с тобой разговору, что мы действительно можем донести людям те идеи и основные жизненные идеалы, которые могли бы положительно сыграть в их жизни в какой-то момент, потому что иногда люди не слышат себя и слушают не то, что нужно. Я думаю, что наши следующие гости в наших программах обязательно расскажут о тех жизненных моментах, которые бы дали положительный толчок.

–– Я со своей стороны, поскольку уже знаю, кто у нас будет следующими героями, но пока, естественно, говорить об этом не буду, скажу, что и тебе предстоит открыть очень много нового, тебе предстоят очень любопытные сюрпризы, поскольку гости у нас из самых разных сфер: это и спортсмены, и художники, и писатели, и люди более таких приземленных профессий.

У нас достаточно большой список, чтобы вы понимали, дорогие радиослушатели, мы выбирали, нам присылали очень много примеров, очень много жизненных историй со всей страны. Мы сейчас просто не можем представить вам все, что нам прислали, рассказать обо всех людях, потому что они не могут приехать к нам в эфир из разных частей нашей большой страны, поэтому начнем мы с москвичей, но, поверьте, эти москвичи произведут на вас очень достойное впечатление. Леш, спасибо, что мы сегодня так поговорили. На самом деле, если честно, не ожидал, что ты будешь настолько легок и откровенен в рассказе о своем жизненном пути.

–– Все зависит от собеседника, тебе спасибо, что мы смогли так хорошо поговорить.