"Раньше я не пела русских песен"

Регина Спектор о новом альбоме и первых российских гастролях

Интервью поп

Нью-йоркская исполнительница и автор песен Регина Спектор только что выпустила свой новый альбом "What We Saw From The Cheap Seats" ("Что нам было видно с дешевых мест") и собирается на гастроли в Россию. 14 июля она выступит на петербургском фестивале "Стереолето", а 15 июля даст сольный концерт в московском Crocus City Hall. Это будет первый приезд Регины Ильиничны Спектор на историческую родину спустя 23 года после отъезда на ПМЖ в США. РЕГИНА СПЕКТОР ответила на вопросы БОРИСА БАРАБАНОВА.

— Я знаю, что тебе поступало множество запросов о гастролях в России, но долгое время никому не удавалось договориться. Не было интересных коммерческих предложений?

— Предложений из Москвы было на самом деле не так уж и много, мне даже самой это было немножко удивительно. Может быть, дело в том, что у меня нет хит-синглов в традиционном понимании, то есть меня не особо играют на радио. Как мне объяснили, в Россию легче попасть, если ты очень большая звезда, а не такая, как я. (Смеется.)

— Твоя семья в свое время эмигрировала. У тебя не осталось предубеждений против России, характерных для эмигрантов?

— Нет. Я езжу по всему миру. Везде есть поводы бояться. Я выросла в Бронксе. Я была в Нью-Йорке 11 сентября 2001 года. У меня есть родственники и друзья в Израиле, Мексике, Бразилии — нет места, где абсолютно спокойно. В истории человечества не было абсолютно спокойных времен. Нужно быть осторожным, но не стоит всю жизнь сидеть в какой-то конуре. Надо жить, пока живешь, и стараться принести хорошее и доброе людям.

— Я поздравляю тебя с выходом альбома и сразу хочу спросить: там действительно есть песни Булата Окуджавы?

— Да, "Молитва" и "Старый пиджак", они размещены в deluxe-издании. Раньше я не пела русских песен. Хотела петь, но не чувствовала их. Только в последний год они стали появляться у меня на концертах.

— Что за команда была с тобой в студии?

— Я не люблю работать с командами, мне удобнее с одним продюсером. Скажем, Дэвид Кан, с которым я записывала два предыдущих альбома, он и композитор, и продюсер, и звукоинженер, он делает все от начала до конца. Благодаря сегодняшним технологиям, если ты умеешь играть на фортепиано, ты можешь играть на всем. Гитарист не может сыграть за целый оркестр, электронный музыкант ограничен тем, что есть у него в компьютере, а мне повезло — я пианистка. И мне достаточно моего инструмента и моего продюсера в комнате. Правда, в прошлой пластинке "Far" я все же попробовала привлечь нескольких людей. Джекнайф Ли находился в Лондоне, Джефф Линн в Лос-Анджелесе, Дэвид Кан был в Нью-Йорке. И тогда же в моей жизни появился Майк Элизондо. И новый диск я записывала уже только с ним.

— Он же выходец из хип-хоповой среды?

— Немного не так. Для начала он уникальный виртуоз контрабаса, акустического и электрического. Он достаточно подготовлен для того, чтобы играть на контрабасе в оркестре. В хип-хоп он попал благодаря Доктору Дре. Рэперы рассмотрели в нем прежде всего мелодиста, ведь им всегда не хватает хороших мелодий. В итоге с Майком стали записываться все, начиная с Эминема. У него был серьезный риск так и застрять навсегда в хип-хопе. Но он нашел в себе силы в итоге реализоваться в самом широком музыкальном спектре. И все это он приносит с собой, когда работает в студии. А еще мы с ним до умопомрачения обожаем The Beatles.

— Как получилось, что твою песню для альбома "Scratch My Back" записал Питер Гейбриел? Говорят, ты дружишь с его дочерью?

— Да, с Анной. Было так смешно: обычно я не снимаю трубку, когда звонят с незнакомого мне номера. И вот был такой настойчивый звонок, никак не прекращался. И я как-то почувствовала, что нужно ответить. И на том конце провода говорят: "Привет, это Питер Гейбриел!" Это Анна дала ему мой телефон. Я была в шоке. Он рассказал, что хочет записать мою песню "Apres Moi". Он сделал очень интересную оркестровую версию.

— Ты знаешь, что строчки Бориса Пастернака, которые есть в твоем оригинале — "февраль, достать чернил и плакать",— он тоже записал для своей версии, но потом они ему разонравились, и он их стер?

— Нет, я впервые об этом слышу! Как интересно!

— Ты участвовала в записи второй части этого альбома — "And I`ll Scratch Yours"? Что из песен Гейбриела ты выбрала?

— Да, меня пригласили, но в момент подготовки этого альбома я была в туре и никак не могла выкроить время, чтобы что-то записать. Я думала, что я опоздала и этот вопрос закрылся. Но когда закончится нынешнее турне, я все же запишу его песню, мы это уже обсуждали. Я выбираю сейчас между несколькими.

— На концертах Питер Гейбриел всегда посвящает песню "Apres Moi" погибшим российским правозащитникам. В твоей изначальной версии тоже была заложена эта нота?

— Я скажу вам, что мои песни все же более абстрактные. Я не имею в виду ничего постоянного, песни всегда меняются, даже для меня. Но я очень часто думаю о людях, которые посвятили свою жизнь борьбе. Например, я часто говорю со своими близкими о войне. Это очень сильная тема в моей жизни. Когда я приехала в США, меня удивило то, что никто ничего не знает о Второй мировой войне. Мне было девять лет, это были 1980-е годы, но в СССР вокруг меня столько говорили о войне, что казалось, она только что закончилась. Это все было так близко: у многих погибли родственники, у тех, кто остался жив, были свои истории... А в Америке дети моего возраста совсем не думали о войне.

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...