Фестиваль опера
В Зальцбурге прошел очередной Pfingstfestspiele — "младший брат" основного тамошнего фестиваля, летнего. Его новая художественная руководительница, знаменитая итальянская певица Чечилия Бартоли, приняла участие в нескольких событиях фестиваля. Главным из них стала постановка оперы Генделя "Юлий Цезарь в Египте". Рассказывает СЕРГЕЙ ХОДНЕВ.
На сей раз тема фестиваля формулировалась как "Клеопатра: в лабиринте эроса и власти" и, соответственно, программы так или иначе строились вокруг образа последней царицы Египта. И из всех опер, выводящих на сцену Клеопатру, генделевский "Юлий Цезарь" — самая по нынешним временам ходовая. Это не вопрос какого-то специального интереса к Генделю или барокко вообще — так уж получилось.
Хотя исполнителей именно со специальной точки зрения культуры барочного вокала подобрали на славу. В оркестровой яме — "Il Giardino armonico" под предводительством Джованни Антонини, который, положим, нового слова в интерпретации "Цезаря" не сказал, но провел спектакль исключительно ясно, расчетливо, увлекательно и красиво. При максимальном почтении к партитурной букве, разумеется: ни такта не исключили даже из речитативов, наоборот, добавили одну арию из второстепенной редакции. Клеопатру пела сама Чечилия Бартоли, и при всем скепсисе насчет выступлений ее, номинально меццо-сопрано, в сопрановых партиях, спела роскошно. Не моргнув глазом, доводила композиторские колоратуры до ощущения рискованного циркового номера импровизированными abbellimenti, выводила нежнейшую кантилену в более распевных ариях и вообще с небесной точностью и правдивостью откликалась на тот калейдоскоп барочных аффектов, который предложен ее героине — от кокетства до утробного горя.
И своего главного партнера она, пожалуй, перепела. Уж на что голос Чечилии Бартоли любят аттестовать как "маленький" и "студийный", но сопоставление с ней все равно вредило прославленному немецкому контратенору Андреасу Шоллю, который в роли Цезаря звучал довольно сухо, совсем камерно и с пугающим стремлением все колоратуры петь sotto voce, а в экспрессивных речитативных репликах сползать в баритон. Задуманный парад контратенорового вокала, впрочем, было кому спасать. Кристоф Дюмо (Птолемей) полнокровно "давал злодея" в партии Птолемея, Филипп Ярусски спел Секста Помпея не только с положенной психологичностью (мальчуган, взрослеющий на глазах), но и с неожиданно объемным и звонким звучанием в высокой меццо-сопрановой тесситуре. Ветеран-контратенор Йохен Ковальски с умильной надтреснутостью выступил в роли наперсника Клеопатры, Нирено, которого тут — в соответствии с одной из авторских редакций (и, видимо, для пущей юмористичности тоже) — решили представить комической старухой. Картину дополняли два сочных баритона (Рубен Дроле — Ахилла, Петер Кальман — Курий) и еще одно знаменитое меццо, шведка Анне Софи фон Оттер, мягко, кротко и с немножко возрастным оттенком спевшая Корнелию, злосчастную вдову Помпея Великого.
Впечатление идеальной постановки "Юлия Цезаря" как могли подпортили сами постановщики — тандем Моше Лейзера и Патриса Корье, приглашенный новым зальцбургским интендантом Александром Перейрой. При их многолетней работе в Цюрихской опере обращение с генделевским "Юлием Цезарем" против ожидания отдает шаловливой наивностью: ура, мы посмотрели "Цезаря" в постановке Питера Селларса и поэтому нашпиговываем спектакль аллюзиями на Ближний Восток, а потом мы увидели чудесный спектакль Дэвида Маквикара с Глайндборнского фестиваля — и поручили Клеопатре немножко пританцовывать. Ну, и кое-что надо добавили от себя. Мастурбирующий с порножурналом в руках Птолемей, Цезарь в амплуа жадного натовского чиновника, залезающий в постель к Клеопатре, сама египетская царица, радующаяся не спасению Цезаря, а спасенным нефтяным вышкам, забавная сцена соблазнения, когда Цезарь в 3D-очки наблюдает эротичный полет Клеопатры на крылатой ракете — это все публика еще переварила. Финальную сцену, где Цезарь с Клеопатрой смачно перемежают "тещин язык" с марихуанным косяком, тоже вытерпели. Но вот когда Секст обмотался поясом шахида, а на финальных аккордах раскрылись дальние сценические ворота и с улицы показался танк, направивший дуло в зрительный зал,— возмущенные вопли "Буу!" побили рекорды за последние лет семь.
Уныло-провокационный, бессвязный и беззубый при всех своих якобы актуальных намеках, откровенно кэмповый спектакль — не новинка в Зальцбурге, но в качестве дебюта нового интенданта (ясно же, что госпожа Бартоли — только рекламный фантик для деятельности нового руководителя) это выглядит уж очень нервозно. Остается надеяться, что главные театральные достижения приберегли для летнего фестиваля — хотя и этого "Цезаря", не считаясь с затратами, летом покажут опять.