Биеннале современное искусство
В "Мыстецьком Арсенале" в Киеве — в обстановке монтажа, плавно переходящего в вернисаж,— открылась первая украинская биеннале современного искусства Arsenale 2012. Основной проект биеннале "Лучшие времена, худшие времена. Возрождение и Апокалипсис в современном искусстве", в котором участвует около 100 художников из 30 стран мира, сделал знаменитый британский куратор Дэвид Эллиотт. Из Киева — АННА ТОЛСТОВА.
На вернисаже то и дело гасли экраны, стучали молотки и сновали туда-сюда рабочие с лестницами. Западные звезды упорно не хотели зажигаться: видео Билла Виолы, Яэль Бартаны и Эйи-Лийсы Ахтилы в первые дни не работало. Да и авральный ремонт "Мыстецького Арсенала" не оставляет сомнений в том, что реставрационных работ тут осталось еще на несколько лет. И все же "Лучшие времена, худшие времена" — не худшая, а, напротив, одна из лучших биеннальских выставок, какие приходилось видеть в последние годы.
Отчасти дело в мастерстве Дэвида Эллиотта, выстроившего всю выставку на тонких, остроумных и неоднозначных рифмах. Скажем, когда минималистские "Леса" японца Сигэо Тоя, составленные из стволов деревьев, покрытых пеплом и резьбой, искусно имитирующей работу природы, кажутся совершеннейшим украинским барокко, а выросшие рядом абстрактные скульптуры украинца Миколы Малышко отбрасывают на стены тени в виде японских иероглифов. Порой рифмы оказываются весьма двусмысленными. Выставку открывают фотографии Бориса Михайлова, единственной мировой знаменитости из украинских художников, которую так и не удалось заполучить на предыдущий крупный проект "Мыстецького Арсенала" — прошлогоднюю всеукраинскую выставку к 20-летию государственной независимости. Борис Михайлов представил "Промзону" — серию, посвященную индустриальным гигантам советской Украины, что в нынешнем политическом контексте можно прочесть как оммаж "донецкой партии" президента. Но гиганты эти на больших михайловских снимках выглядят вымирающими динозаврами, и даже родченковские ракурсы не способны их оживить. Ощущение апокалипсиса без всякой надежды на возрождение усиливает и рифма с фотографическим фризом Олы Колехмайнена, который запечатлел печальные ряды спутниковых тарелок Nokia, тоже переживающей нелучшие времена.
Отчасти эффектность Arsenale 2012 объясняется и пространством: под выставку в старинном неоклассицистическом здании отведены первый и большая часть второго этажа, а это более 20 тыс. кв. м площади и колоссальные потолки. Здесь и Сун Дун с циклопической инсталляцией из рухляди, собранной, кажется, всем китайским народом за всю его многовековую историю, смотрится даже выигрышнее, чем в венецианском Арсенале. И другому мегаломану, Илье Кабакову, в Киеве сделавшемуся вдруг украинским художником, поскольку он родом из Днепропетровска, с его "Памятником погибшей цивилизации", бесконечным музеем самого себя, нисколько не тесно.
У Arsenale есть все, что положено иметь приличной биеннале. Основной проект составлен главным образом из работ, сделанных в последние два-три года, украшен рядом премьер и расцвечен десятками громких имен — вплоть до покойной Луиз Буржуа, три "клетки" которой можно видеть в самом начале экспозиции. Специальные проекты удачно вписаны в местный контекст. Один — "Двойная игра" — сделан арт-директором "Арсенала" Александром Соловьевым и директором варшавского "Замка Уяздовского" Фабио Каваллуччи и говорит о современном искусстве Польши и Украины — двух стран, которые история то сводит вместе, то разводит разными дорогами. Другой — "Архаичные формы — актуальный взгляд" — собрал на валах, окружающих "Мыстецький Арсенал", скифских и половецких "баб" из многих краеведческих музеев Украины, и в этих рериховских декорациях устраивают концерты и перформансы. В программе дискуссий, которую курирует Екатерина Деготь, собраны все звезды левой критики и теории с непременным Борисом Гройсом во главе. А параллельной программой охвачены не только все киевские музеи и галереи, но также Харьков, Одесса, Херсон и Днепропетровск. Среди киевских выставок выделяются ретроспектива харьковской школы фотографии в Национальной академии художеств и коллективный проект Олега Кулика в "Шоколадном доме", превративший купеческий особняк в некое подобие палаццо с Большого канала, оккупированного Венецианской биеннале. А также выставка "Миф "Украинское барокко"" в Национальном художественном музее, демонстративно не включенная в программу Arsenale 2012 и явно полемизирующая с основным проектом.
Апокалиптическую тему первой украинской биеннале, которую "Мыстецький Арсенал" очень хотел провести именно в 2012-м, приурочив ее к доставшемуся Украине футбольному чемпионату и ожидающемуся во всем мире концу света, Дэвид Эллиотт повернул в более оптимистическую сторону. "Думать о будущем — основное предназначение искусства",— говорил он на открытии. Однако картина будущего, нарисованная в "Арсенале", наверное, не совсем оправдывает ожидания Украины, как, впрочем, и любой страны бывшего СССР.
На выставке есть и тонкая эстетика вроде нового сновидческого видео Яна Фудуна, и довольно прямолинейная политика вроде напольной "аллеи звезд" Вячеслава Ахунова, по которой можно пройтись, наступая на портреты Путина и Медведева, помещенные рядом с портретами Гитлера, Чаушеску и Саддама Хусейна. И волшебство, за которое отвечают японские мастера инсталляций — от Яйои Кусамы до Тихару Сиоты. И развлекуха, за которую отвечает галерея White Cube, пославшая в Киев целый полк придурковатых нацистов работы братьев Джейка и Диноса Чепменов и кучу китчевых поделок выходцев из британских колоний в придачу. Вообще же зрелищность и развлекательность тут преобладают, словно бы куратор исходил из предпосылки, что украинская идентичность — это вечное украинское барокко. Среди участников биеннале, где, разумеется, много украинцев и их бывших соседей по СССР — от России до Казахстана, заметно преобладают художники из Южной, Юго-Восточной и Восточной Азии. Как будто бы Киеву вежливо говорят: вы заводите биеннале, думая стать частью глобального мира, но ваше место в нем не столько на Западе (заявленные прежде Ансельм Кифер и Пол Маккарти участия в биеннале не приняли), сколько на Востоке, и барокко ваше — чистое шинуазри. Хотя это, может быть, и не так обидно: судя по художественному буму в Гонконге, возрождения, несмотря на всемирный рыночный апокалипсис, следует ждать именно там.