Я пошел за грибами, когда это не надо было, скорее всего, делать, то есть недели две назад
Но мне казалось, что может получиться, как в прошлом году, когда люди вокруг смеются, когда ты идешь в лес, а когда ты возвращаешься с двумя дюжинами подберезовиков, они плачут.
Я пошел за грибами и нашел подосиновик. Я удивился, так удивился, что даже подумал: да он же прошлогодний. Не может быть такого, что в начале июня в подмосковном лесу можно найти такой подосиновик.
Потом я нашел опят. Тут я подумал, что лето наступило, ибо это были настоящие летние опята. А ведь многие считали, что сейчас довольно-таки еще ранняя весна, судя по устоявшейся было погоде.
Что-то происходило в лесу, не то, что я видел раньше. Лес, кажется, решил зажить отдельной жизнью от людей, опередить их появление здесь и пожить для себя.
То есть лес решил обмануть людей. Ну кто же в самом деле мог предполагать, что в лесу уже можно найти подосиновик и опят.
Чтобы люди как можно дольше не приближались к лесу, в нем завелось несметное количество комаров и клещей. Но я обработал свою одежду антикомариновой и антиклещевой настойкой, причем два раза, причем наружно. Вот так я себя вел. И видел, как в лесу полчища эти, обрадованно гудя, величественно приближались, в буквальном смысле предвкушая меня, и в паре сантиметров от моего носа падали ниц.
Через некоторое время я поверил, что лес и в самом деле не ожидал моего появления. Это случилось, когда я впервые в жизни увидел здесь, в хорошо известном мне месте, медведя. Он показался мне гораздо меньше, чем до сих пор рисовало его мое воображение, но это был настоящий медведь. В крайнем случае подросший медвежонок, в натуральную величину. Он был далеко, метрах в ста, все здесь просматривалось хорошо. И я, встав за дубом (то есть спрятавшись, как мне казалось, от медведя), думал только о том, в какую сторону дует ветер. Ведь если бы медведь почувствовал запах спрея, то наверняка не остался бы равнодушным к нему. И не остановился бы, наверное, в паре сантиметров от меня...
Я никогда не видел в этом лесу зверей, даже зайцев не видел. Только следы, а в следах я, слава богу, не разбираюсь. И никто мне никогда не говорил, что здесь может возникнуть медведь. Возможно, меня берегли от негативной информации (но не от медведей).
Медведь тем временем, мне показалось, тяжело вздохнул (или, может, вдохнул, что теоретически хуже) и побрел прочь. Он никуда не спешил, и это было лишним доказательством того, что он тоже считал лес пока что своим, а не человечьим.
В человечьем лесу медведь мог, конечно, и напугать кого угодно, правда, в таком лесу его могли бы и пристрелить. А так я понял, что попал в лес все-таки слишком рано, то есть в тот момент, когда он еще хотел насладиться самим собой.
Под впечатлением от увиденного, то есть от медведя, я пошел, как и он, куда глаза глядят и, конечно, заблудился. Это было так легко. Я понимал, что куда-нибудь все равно выйду, поэтому не очень беспокоился, но все время ловил себя на том, что нахожусь в какой-то запретной зоне, что все это создано не для меня... Такого раньше не было со мной, и вдруг возникший звук машин на шоссе я выслушал с огромным облегчением.
И прежде чем войти в лес снова, решил дать ему еще две недели личной жизни.