Концерт / Академическая музыка
В киевском Доме ученых прошло совместное выступление ансамблей "Рикошет" и Nostri Temporis. За тем, как пять киевских композиторов с помощью своих новых пьес для камерного оркестра и солирующего инструмента сыграли в музыкальные крестики-нолики, наблюдала ЛЮБОВЬ МОРОЗОВА.
Нынешняя инициатива двух ансамблей фактически представляет собой реализацию идеи современного автора о создании мини-оркестра, способного озвучить самую смелую его партитуру. Зная состояние исполнительского мастерства в стране, композиторы сегодня либо сочиняют виртуозные миниатюры для крохотного, но техничного состава, либо скорописью пишут монументальные полотна для оркестра, предполагающие минимальные требования к музыкантам. Так называемый "ансамбль солистов", придуманный в XX веке именно для исполнения авангардных партитур, является идеальным компромиссом, что и доказали организаторы вечера, получившего название "Концерт концертов".
Программа вечера была составлена по принципу чередования партитур композиторов, входящих в состав Nostri Temporis (пианиста Алексея Шмурака и гобоиста Максима Коломийца), и авторов, так или иначе связанных с ансамблем "Рикошет" (его художественного руководителя Сергея Пилютикова, виолончелиста Золтана Алмаши и пианиста Олега Безбородько, который хоть и не является членом ансамбля, но довольно часто с ним выступает). Концерт открылся премьерами пьес "Жало" Сергея Пилютикова и "Концертштюк" Олега Безбородько. В обоих опусах среди разброда оркестровых голосов вдруг всплывает протяжная мелодия, никоим образом не подготовленная предыдущим материалом и не влияющая на последующий, словно отказывающаяся взаимодействовать с чуждой ей действительностью. Окружающий ее музыкальный мир между тем весьма интересен: у Сергея Пилютикова это напряженное противостояние "жалящей" сольной скрипки (ее партию исполнила Соня Сульдина) и кудахтающего оркестра, у Олега Безбородько — шуршащий мешок с подарками, из которого ансамбль и кларнетист Алексей Бойко по ходу игры извлекают то плюшевых медвежат, то бритвенные лезвия.
Максимальным отстранением автора от материала отмечена и пьеса Алексея Шмурака "Возвращение" для фортепиано, электронной записи и камерного ансамбля. Партитура, написанная, по признанию самого автора, в текстовом редакторе Word, является чем-то средним между традиционным текстом и указаниями по контролируемой импровизации. Эта музыка напоминает едва слышимые отголоски джазовой импровизации, причем, когда динамика усиливается, часть нот будто бы пропадает, словно композитор намеренно вырезает определенные частоты из общего звучания.
Завершали концерт пьесы Максима Коломийца и Золтана Алмаши. Первый — в своей "Пустоте" — парадоксально соединил звенящий воспоминанием о пионерских зорьках тембр сольной трубы (на ней играл Игорь Бойчук) с плотно и шумно звучащим оркестром. Ощущение пустоты достигалось тут не за счет пауз и замираний (инструменты трещали без умолку), а, в частности, благодаря незаполненной вертикали (были задействованы только самые высокие и самые низкие тембры, без оркестровой середины). Второй — в "Канцоне" для виолончели и камерного ансамбля — опираясь на песенно-фольклорные интонации, создал, по собственному определению, "закарпатскую рок-балладу". Вопреки подчеркнутой консервативности материала, это произведение прозвучало очень свежо и броско — возможно, потому, что автор не пытался противопоставлять "свое" и "чужое", а просто позволил музыке быть тем, чем ей самой захотелось.