В Сочи стартует очередной, 23-й "Кинотавр": в основном конкурсе покажут 15 российских фильмов. На фоне кризиса отечественного кино отборщики совершили чуть ли не подвиг
"Кинотавр", чего уж греха таить, знавал и лучшие времена: в основном конкурсе здесь бывало и по двадцать, и даже более фильмов. Причем пять из них претендовали на звание шедевра, пять представляли собой качественное кино, еще пять были любопытны в качестве "маргиналий", остальное же можно было рассматривать как заявку на будущее (или неудачу очередного маститого, потерявшего ориентиры в нашей "грохочущей" реальности). То же происходит и в Канне: пять "неукоснительных" шедевров от классиков (хотя качество фильма и известное имя не всегда совпадают), с пяток молодых да ранних, кое-что — на грани с презренным "жанром", остальное же — гарнир к основному блюду. Канн тоже небезупречен (ввиду общего кризиса идей в мире), у "Кинотавра" же, вынужденного рассматривать только русскоязычное кино, возможностей и того меньше. Тем более сейчас, когда кризис налицо, как говорит президент фестиваля Александр Роднянский, отечественный зритель относится к российскому кино со скепсисом и даже с презрением...
Модель, о которой так долго говорили наши "большевики" — те самые восемь студий-мейджоров, пообещавших стране астрономические прибыли от своих патриотических суперпуперблокбастеров,— как известно, не оправдалась. От дурацкой системы Госкино, ей-богу, проку было больше. С другой стороны, хрен редьки не слаще: если раньше за качество фильмов, никому не нужных, не окупаемых в прокате и неинтересных фестивалям, не отвечал в буквальном смысле никто, то сейчас этот коллективный "господин Никто" персонифицировался в те самые суперстудии, опять-таки финансируемые государством. То есть поменялся "хозяин", решающий, кому давать средства на постановку, а кому нет; что при этом решат в недрах студии, никому не известно; в таких обстоятельствах молодому режиссеру пробиться к вершинам фестивальной славы практически невозможно. Недаром Сергей Лобан и Марина Потапова (режиссер и сценарист "Шапито-шоу".— "О") ждали долгих семь лет, чтобы наконец реализовать свой феерический проект.
В общем, господа, картина малоутешительная: если в начале 2000-х все пребывали в эйфории относительно новых перспектив российского кинорынка, то сейчас оптимизма поубавилось. Отечественный мейнстрим "кино для всех" не выдерживает никакой критики, даже "снизу" (кино вроде "Яиц судьбы" может понравиться разве что слабоумным); арт-кино тоже не имеет ни международного проката, ни адекватной усилиям создателей фестивальной судьбы... За редчайшими исключениями: вот профессор Разлогов (Кирилл Разлогов — киновед, директор Российского института культурологии.— "О") не поленился и подсчитал все премии "Елены" — мол, Звягинцеву впору подавать в комитет Книги Гиннесса, даже Феллини на пару с Бергманом не сорвал столько призов за свои шедевры (!). Но дело даже не в призах: "Елена" — фильм, безусловно, авторский — хотя бы имеет кассу, может свести дебет с кредитом, чего не скажешь о других картинах, нисколько не хуже звягинцевской.
Ни "Сумасшедшая помощь" Бориса Хлебникова, ни выдающийся "Счастье мое" Сергея Лозницы (который только что получил приз критики в Канне за свой фильм), ни "Как я провел этим летом", очень тонкая картина Алексея Попогребского, почти не имели проката даже в тех странах, где им вручали призы, пожимали руки и хвалили за высочайшее мастерство!
В такой ситуации "Кинотавр" (как когда-то и задумывал его основатель Марк Рудинштейн) может стать площадкой для старта российского кино, альтернативой провалившемуся прокату и даже своеобразной трибуной, Гайд-парком для профи. Где концентрация профессионалов, от продюсеров до кинооператоров, от критиков до директоров кинотеатров, может — хочется надеяться — привести к созданию новой модели. Спасительной, не сочтите за пафос, не только для конкретной индустрии, но и для национального самосознания.
Здесь еще вот что важно: поскольку фильм можно снять за копейки, чуть ли не на телефон, в условиях, максимально приближенных к "боевым", и поехать с ним, скажем, в Канн (Таисия Игуменцева, обладательница "Золотой пальмовой ветви" за дебютную короткометражку, уже это доказала; см. интервью с ней в материале "Жизнь шире, ребята!"),— условия игры могут сильно измениться. И не в пользу мейджоров, осваивающих многомиллионные бюджеты, а в пользу креативной молодежи, чьим идеалом является вовсе не мегаломан Лукас, а, скажем, Кристиан Мунджиу, награжденный золотом Канна за скромную малобюджетную картину.
На телефон снят "Я тебя люблю", фильм Павла Костомарова и Александра Расторгуева, причем самими героями картины, ростовской молодежью, был собран огромный материал, где ребята снимали самих себя, и из 120 часов авторы смонтировали полтора. Эдакий радикальный коллективный "портрет молодежи", невозможный для проката по цензурным соображениям: как выяснилось, молодежь за пределами Садового кольца разговаривает исключительно матом.
Кстати (переходим конкретно к нынешней программе), в этом году на "Кинотавре" будет новый фильм Костомарова и Расторгуева "Я тебя не люблю" — в продолжение эксперимента "телефонного" кино. Кроме Костомарова с Расторгуевым за радикализм в искусстве будет отвечать Светлана Баскова, автор невыносимого для глаза "Зеленого слоника", в свое время прославившегося в качестве кино для людей с крепкими нервами. Она представляет фильм "За Маркса...". Что это будет, пока никто не знает, кроме отборщиков, которые и под пыткой не скажут. "Конвой" Алексея Мизгирева и "Жить" Василия Сигарева, уже засветившиеся на европейских фестивалях, "Пока ночь не разлучит" Бориса Хлебникова — эти фильмы режиссеров, прочно вошедших в фестивальную "номенклатуру" в качестве молодых и талантливых, думаю, могли бы украсить любую программу любого фестиваля. А не только "Кинотавра"...
Борис Хлебников, растущий от фильма к фильму — и в области экспериментов с языком кино в том числе,— снял наблюдение над жизнью богемы в одном из известных московских кафе. Василий Сигарев, прославившийся благодаря страшному, беспощадному, радикальному, иногда до дрожи, "Волчку", хочется верить, пошел дальше, расширяя границы своей неутешительной вселенной. Нашлось место и для классика российского кино, Александра Прошкина (фильм "Искупление").
Любопытно, что и большое жюри состоит сплошь из режиссеров: возглавляет эту команду Владимир Хотиненко, который не побоялся взять в жюри таких противоположных себе авторов, как Бакур Бакурадзе, Николай Хомерики, Александр Котт и Алексей Федорченко. "Разбавив", как неполиткорректно пишут иные репортеры, двумя дамами — Анной Меликян и Верой Глаголевой, как будто женщины в жюри существуют лишь для гендерного равновесия.
Как и всякий крупный фестиваль, "Кинотавр" демонстрирует не только основную программу, здесь хватает и параллельных. Короткий метр, ретроспективы, редкое кино, кино на площади — под открытым небом; конференции, круглые столы, питчинги, где обсуждаются проекты совсем юных... Программа плотная: киноманы, приезжающие сюда за свой счет (прямо как миллионеры в Канн), не успевают порой перебежать из одного зала в другой.
Организаторы и отборщики мечтают о том, что Сочи наконец обзаведется несколькими кинотеатрами поближе к "Жемчужине", необозримому отелю, где вот уже 20 с лишним лет базируется "Кинотавр", ибо мест для желающих в концертном зале "Зимний" уже давно не хватает. А ведь когда-то этот зал пустовал: гости фестиваля обретались больше на пляже...