Фестиваль кино
65-й Каннский фестиваль завершился победой фильма "Любовь" Михаэля Ханеке, который, таким образом, стал обладателем второй Золотой пальмовой ветви (первую он получил три года назад за "Белую ленту"). Гран-при, второй по значимости, присужден картине "Reality" Маттео Гарроне, приз за режиссуру — Карлосу Рейгадасу ("После мрака свет"). Комментирует АНДРЕЙ ПЛАХОВ.
Если в победе "Любви" и возникали сомнения, они касались психологической сферы — крупные художественные личности часто испытывают друг к другу антагонизм. Некоторым казалось, что эгоцентрик и нарцисс Нанни Моретти, возглавлявший жюри, ни за что не наградит Михаэля Ханеке, видя в нем естественного соперника: оба уже имеют по "пальмовой ветке" — и зачем давать вторую? Эта несколько советская психология иногда срабатывает и на Западе, но не в этот раз. 70-летний австриец Ханеке, которого сегодня неофициально считают режиссером номер один в Европе, упрочил свой статус и пополнил элитный клуб дважды лауреатов главного каннского приза. До сих пор в этом клубе состояли только Фрэнсис Коппола, Эмир Кустурица, Билле Аугуст и братья Жан-Пьер и Люк Дарденны.
О "Любви" (см. "Ъ" от 21 мая) уже сказано достаточно: это не только выдающееся художественное свершение, но и выяснение отношений со смертью лицом к лицу. В фильме ни разу не говорится о Боге, и переход престарелых мужа и жены в другую жизнь происходит вне всяких религиозных ритуалов, бунтарски противостоит им. Так живут и так умирают интеллектуалы того круга, к которому принадлежит сам Ханеке,— недаром в фильме с легкой насмешкой, но и с пониманием рассказывается о похоронах кого-то из знакомых, где запустили песню The Beatles.
Ханеке вышел на сцену получать награду со своими великолепными артистами — Жан-Луи Трентиньяном и Эмманюэль Рива. Он с огромным трудом уговорил сняться в главной роли Трентиньяна, пережившего в 2003 году трагедию (варварское убийство дочери) и ушедшего из кино. Вернувшись, он принес свою мудрость и свою боль, отпечатавшиеся на лице бывшего красавца. История повторяется: 40 лет назад во время съемок "Конформиста" в Риме другая дочь актера умерла, лежа в колыбели, от внезапного приступа удушья. Незабываемый образ, созданный в том фильме Трентиньяном, несет в себе отблеск пережитого.
Конкурентом Трентиньяну, если бы он нуждался в личном призе, мог стать только датчанин Мадс Миккельсен, сыгравший затравленного, но не сломленного героя в "Охоте" Томаса Винтерберга. Он и получил приз за лучшую мужскую роль. Жюри, и это правильно, решило поощрить ветерана Кена Лоуча за социально-авантюрную комедию "Доля ангелов" (приз жюри): это был один из редких фильмов конкурсной программы, который, как и "Охота", несколько ослабил интеллектуальное напряжение у публики, зато подарил ей непосредственные эмоции.
Остальные каннские награды не столь бесспорны. Похоже, что гран-при был отдан Маттео Гарроне за не лучшую в его биографии картину "Reality" (о ней забыли к концу фестиваля все, но не Моретти), поскольку он близок председателю жюри и по крови, и по левым убеждениям. Третий по значению приз — за лучшую режиссуру — достался талантливому Карлосу Рейгадасу, хотя его фильм "После мрака свет" тоже уступает предыдущим работам. В частности, картине "Безмолвный свет", которая три года назад в том же Канне была отмечена более скромным призом жюри. Помнится, тогда Рейгадас был возмущен тем, что ничего не получила "Александра" Александра Сокурова, и сказал, что готов был бы отдать свой приз русскому режиссеру.
На сей раз в роли русского режиссера — уже второй раз в каннском конкурсе — выступал Сергей Лозница. Его картина "В тумане" собрала прекрасные рецензии в самых престижных изданиях — от Liberacion до Variety (подробнее см. "Online" от 26 мая), но главное жюри, видимо, не покорила. Однако успехом можно считать присуждение фильму Лозницы (который жюри критиков предпочло всем остальным лентам конкурса) престижного приза ФИПРЕССИ.
Двойственное впечатление оставляют сразу две, а по сути, даже три награды, присужденные румынской картине "По ту сторону холмов". Кристиан Мунджу, уже побеждавший в Канне, подтвердил, что он серьезный режиссер, но с трудной задачей, которую перед собой поставил, совладать не сумел. Мне не кажутся убедительными ни награжденный сценарий этой картины, ни признанные лучшими актрисами Космина Стратан и Кристина Флутур. Однако наиболее принципиальное несогласие вызывает то, что жюри проигнорировало "Holy Motors" Леоса Каракса — сгусток остроумия и безумия, восторга и боли. Конечно, не все способны воспринять этот уровень поэтической экстравагантности, но от Моретти, которого, как и Каракса, в молодости относили к категории "проклятых поэтов", можно было ожидать большей чуткости.
Впрочем, в жюри был не один Моретти, и он дал это понять на финальной пресс-конференции. Судя по всему, наиболее активным членом жюри стала англичанка Андреа Арнольд. Больше всего споров возникло вокруг фильмов Леоса Каракса, Ульриха Зайдля и Карлоса Рейгадаса, но только последний получил приз, хотя этот фильм вызвал противоречивую реакцию. Ни одна из наград этого года не была присуждена единогласно.
В концептуальном плане жюри проявило определенную смелость. Оно не только поддержало авторское кино (даже в спорном варианте Рейгадаса), но и нарушило неписаное правило, целиком проигнорировав как французское кино (за исключением копродукций), так и американское. И если о французском можно спорить (в конкурсе были обладающие достоинствами фильмы Алена Рене и Жака Одьяра), то американское независимое (о подъеме которого поговаривали в канун фестиваля) почти ничем не порадовало. Ни одна из картин с этой территории, включая Канаду ("Космополис" Дэвида Кроненберга с Робертом Паттинсоном), уровень программы не подняла — разве что звездно-рекламный. Наверное, впервые в истории Каннского фестиваля в благодарственных речах победителей большого конкурса английский и французский звучали не как родные, а только в качестве языков общения.