Премьера опера
На Дягилевском фестивале под управлением Теодора Курентзиса и в постановке Филиппа Григорьяна состоялась российская премьера оперы французского композитора Паскаля Дюсапена "Medeamaterial". В новую музыкальную историю Медеи вслушивалась ОЛЬГА МАНУЛКИНА.
Женщина на сцене приковывает внимание от первой до последней ноты. Ее партия вмещает такой спектр аффектов и вокальных техник, что, кажется, среди них — в это так легко и так хочется уверовать — может оказаться и фрагмент той никому не известной музыки, что звучала в древнегреческой трагедии.
Паскаль Дюсапен, автор пяти опер ("Медея" 1992 года — вторая) владеет даром вокальной речи, без которого нет оперного композитора. Резкость и жесткость музыкального языка в начале карьеры (под знаком Вареза и ученичества у Ксенакиса) он смягчил в театральных работах, оставив неизменным объективный тон, четкость и лаконизм. Опера Дюсапена как нельзя лучше подошла оркестру и хору MusicAeterna под управлением Теодора Курентзиса, известного своей способностью высекать графику даже из "плотных" партитур. И прозвучала с кристальной ясностью и точностью музыкального жеста.
Текст пьесы Хайнера Мюллера, на который написана опера,— жестокий, яростный, перенасыщенный смыслами,— предъявляет огромные требования к композитору, но зато сам по себе играет важнейшую роль в спектакле. Голос, выпевающий эти слова, эту партию,— главное. Остальное фон — пусть многообразно и тонко прописанный. Ведь что есть древнегреческая трагедия в плане фактуры? Рельеф и фон, протагонисты и хор.
Для того чтобы исполнить эту оперу, театру нужна Медея. И в Перми она есть. Сопрано Надежда Кучер, выпускница Петербургской консерватории, дебютировала в Михайловском. Медея — первая заглавная партия певицы в Перми. Медея Надежды Кучер переживала перепады высот — тесситурных и эмоциональных, ни на секунду не погрешив против чистоты тона, вылепляла,— выкрикивала, вышептывала текст с абсолютной внятностью, виртуозно соединяла чувственность и отстраненность, впадала в неистовство и застывала в скорбном lamento.
"Медею" Дюсапен сочинял в пару к "Дидоне и Энею" Перселла, и по сути это плач длиною в оперу — почти все ее пространство занимает монолог Медеи. Это опера в верхнем регистре: кроме солистки поет вокальный квартет — только женский, сопрано и меццо, плюс камерный хор и оркестр, который не скрывает своего родства с барочным: орган, клавесин, жильные струны, барочные смычки. И ясно почему — для драматического театра вначале была "Медея" Еврипида, для оперного — опера венецианца Франческо Кавалли.
Драматургов и оперных композиторов Ясон во все времена интересовал гораздо меньше Медеи. Мюллер дал ему несколько отрывистых фраз — Дюсапен не дал певческого голоса; фразы (за сценой) произносит чтец. Ясон в "Медее" Мюллера--Дюсапена — творение Медеи: ее любви, ревности, безумия, жажды мщения, и явлен он только сквозь эту призму. В реальности его как бы нет: потому появление на сцене персонажа по имени Ясон (актер Дмитрий Дурнев) кажется ошибкой. Но усугубляет эту ошибку то, что связь мира, в котором он существует, с миром пьесы и оперы случайна и непрочна.
Сколько бы ни было в партитуре Дюсапена синкопов, минимализма (адамсовского толка) и спектрализма (на самом деле не так много) и как бы современно ни звучал текст Мюллера, они не отрывают нас от мифа. Да, в цикле пьес Мюллера, средней частью которого является "Медея", история аргонавтов — это вневременная история завоевания, смерти и распада. Но в спектакле эта история начинается и заканчивается обезоруживающей в своей прямолинейности параллелью — как только аргонавты появляются на сцене то ли с греческими, то ли с шахидскими бородами и автоматами.
Диссонанс между оперным текстом и сценическим еще и в том, что в партитуре Дюсапена много пауз, тишины, воздуха, пространства, инструментальных soli. Много остановок, которые, однако, не тормозят музыкальное действие. Пространство же сцены заполнено людьми, а сценическое время — движением: Ясон и Главка, кормилица, дети, женщины-плакальщицы (вокальный квартет) и аргонавты (артисты балета).
Можно надеяться, что оперу Дюсапена и в России ждет счастливая сценическая жизнь. Исполнение под управлением Курентзиса с Надеждой Кучер в заглавной партии имеет все основания считаться образцовым. И если боги будут благосклонны, для него будет найдено конгениальное сценическое решение.