Заместитель председателя комитета РСПП по экологической, промышленной и технологической безопасности, руководитель проекта "Служба экологии и промышленных рисков" компании "Базовый элемент" ЮРИЙ МАКСИМЕНКО пояснил корреспонденту "Ъ" АЛЕКСЕЮ ШАПОВАЛОВУ, почему промышленники и Минприроды не договорились об экологическом регулировании.
— Считаете ли вы, что показатели качества окружающей среды должны быть разными для естественной природной среды и среды обитания человека?
— Мы утверждаем одно, что охранять природу можно по-разному: то, что сейчас диктует нам закон об охране окружающей среды,— это необходимость обеспечить функционирование естественных экосистем вне использования их человеком. Разумеется, никто не хочет жить в грязи и никто не отрицает необходимости охранять природу, но люди строят дороги и города; используют природную воду для питья и производства; добывают природные ресурсы и перерабатывают их в полезные только для нас продукты. При этом сохранить природную среду в ее девственном состоянии невозможно, и с этим никто не спорит. Загрязнение среды — это понятие, придуманное человеком: кому-то грязно, кому-то не очень. Если женщина использует духи — это на самом деле загрязнение окружающей ее среды. Но оно не является неприемлемым. Так же и с промышленностью.
— В чем, на ваш взгляд, главная причина того, что диалог между РСПП и Минприроды не складывается?
— В России общественного договора не получается, потому что одна сторона — предприятие — из процесса исключена. Стоит отметить, что политическая воля заключается в задекларированной в 2008 году необходимости перейти на другие методы нормирования воздействия промышленности на окружающую среду. На Западе подход основан не на гигиенических нормативах, а на технологических, и промышленность поддерживает этот подход.
— Но на основе одних технологических нормативов промышленность нормироваться не может, исходя из стратегических целей государства...
— Из нашей беседы может показаться, что мы не понимаем, что происходит. Но это не так. Мы поддерживаем политическую логику и выступаем за технологическое нормирование и переход на наилучшие существующие технологии. Именно такой подход позволит снизить коррупционную составляющую. Однако стоит иметь в виду, что слепое копирование европейских практик для РФ неприменимо. Наша экономика пока еще сырьевая, и здесь необходимы иные, видимо, комплексные подходы к нормированию. Если нам хотят сказать: купите в Европе готовые технологии и примените их себе,— это на практике окажется нереальным, поскольку это вложения в какой-то процесс. Этот подход очень эффективен, но мы считаем, что мы к нему пока не готовы. Как можно требовать того, что с 2016 или с 2020 года мы начнем сразу внедрять наилучшие технологии? К 2020 году, может быть, половина из тех предприятий, а речь идет где-то о 250 крупных предприятиях, уйдут сами по себе.
— Но в Минприроды говорят о 11,5 тыс. экологически опасных промышленных объектов...
— Еще надо понять, насколько правильными являются критерии, по которым такие объекты выявляются.
— Государство готово к экологической амнистии. Об этом еще в прошлом году говорил Дмитрий Медведев.
— Однако в законопроекте о технологическом нормировании об этом ничего не сказано. С 2016 или с 2014 года, или с 2020 года плата за все превышения допустимого уровня нагрузки начнет умножаться на 100. Но никакие платежи сами по себе не стимулируют предприятия к модернизации. Здесь важны конкуренция, рынок, репутация, в конце концов. Но законопроект об этом молчит, и мы не можем достучаться до его авторов.
— Вы можете обозначить, что именно могло бы сделать государство, чтобы побудить компании к действиям?
— Нам нужно реальное нормирование, прозрачный разрешительный процесс, содействие государства в привлечении экологических инвестиций. Мы хотим, чтобы производство, являющееся основой экономического благополучия страны, этой страной поддерживалось, а не загонялось в угол непомерными издержками, институциональными в том числе. Чтобы это работало, нужно решить вопросы нормирования, разрешений и платы.
— А контроль и мониторинг?
— Далее контроль и мониторинг — после того как будут выстроены нормативы.