Высший арбитражный суд и Верховный суд России могут наделить полномочиями отменять решения иностранных судов. С таким предложением выступил глава ВАС Антон Иванов. Эту инициативу прокомментировала адвокат, правозащитник и комиссар Международной комиссии юристов Карина Москаленко ведущей Оксане Барыкиной.
Антон Иванов полагает, что это эффективный способ защитить государственный суверенитет от посягательств со стороны иностранных государств.
–– Как вы относитесь к этой новости?
–– Я уже ознакомилась с этой позицией, и у меня возникло очень неуютное в правовом смысле чувство. Я полагаю, что любые предложения, направленные на противопоставление России Европе, остальному миру, они вообще изначально вредны и бессмысленны, это какой-то правовой популизм и, если хотите, шапкозакидательство
–– Это такая изоляция российской правовой системы получается?
–– Да-да. Это очень опасные тенденции. Я считаю, что российским судьям, особенно главам судебной власти, следует с большой осторожностью оказывать, например, поддержку тем, кто на Западе попадает под подозрение в коррупции.
Понимаете, это не значит, что наши российские правовые оценки не имеют права на существование, не имеют права на то, чтобы их где-то отстаивать, но надо делать это с осторожностью. Что значит с осторожностью относиться к этому? Это значит не бежать стремглав защищать российского бизнесмена, не выяснив досконально, какие правовые позиции, фактические доводы существуют у иностранных судов, выносящих соответствующее решение.
Кто может считать это покушением на наш национальный суверенитет? Я не знаю, надо разбираться. Если вы сегодня от лица моего государства как суд, как судья, примитесь защищать обиженного Западом бизнесмена, а завтра выяснится, что он-таки коррупционер, то, пожалуйста, не делайте это от лица моего государства, именем РФ. Это значит параллельно с тем решением, которое есть на Западе, мы выносим наше решение. К чему это может привести? Я вообще считаю, что такие вопросы на митингах не решаются, это проблема правовой аргументации, правовой техники. Звонкая фраза тут только вредна.
У юристов есть только одно оружие –– доскональное изучение проблемы, материалов, фактов и правовая аргументация. Вы знаете, с какими трудностями мы, адвокаты, иногда сталкивается в наших российских судах? Нас не слышат. Иногда мы абсолютно безнадежны в своем стремлении что-то доказать нашим судебным органам. Как-то находим в себе силы идти вновь и вновь со своими аргументами.
Вот в тех юрисдикциях, с которыми я сталкиваюсь и в Страсбурге, и в других государствах, знаете, в европейских юрисдикциях, там очень сильна мотивировочная часть решений, и там прописана логика, правовые позиции, подходы, презумпции существующие. Так вот надо научиться правовой технике и побеждать стройностью своей аргументации.
Скажем, обращаться к мнению независимых арбитров, но не вводить безумную систему перерешивания решений иностранных судов. Это очень вредные идеи.
–– Как вы думаете, международное сообщество должно на это отреагировать?
–– А вот оно так и вообще не заметит, поскольку это вообще не правовой подход. Либо, если заметит, то расценит именно так, как я об этом говорила: и конфронтацией, и изоляцией, и очень вредной тенденцией. И очень плохо, что они появляются в середине мая, понимаете, это такой знаковый симптом.
–– Как вы думаете, каковы шансы, что эта инициатива будет у нас реализована?
–– Никаких шансов. Вы понимаете, мы не можем перерешать решение иностранного суда. То, к чему мы можем прибегнуть, я вам перечислила, включая независимых арбитров, так сказать, международно уважаемых специалистов, которым на суд мы представляем, скажем, спорный вопрос, коллизионный вопрос. Но просто вынести другое решение в российском суде, как вы практически это себе представляете? И неслучайно вспомнили о той самой пресловутой моде. Это какая-то война совершенно без начала и без конца, и без какого-то решения, без какого-то прихода к общему знаменателю.