Выставка / Стиль
В Национальном художественном музее Украины проходит выставка "Миф "Украинское барокко"". Под этот масштабный проект, объединивший около двухсот произведений живописи, графики, скульптуры, фотографии и видеоарта, музей предоставил весь второй этаж, временно демонтировав постоянную экспозицию искусства ХХ века. Рассказывает ОКСАНА БАРШИНОВА.
Идея выставки принадлежит искусствоведу Галине Скляренко — это взгляд на искусство прошлого столетия и начала ХХI века сквозь призму барочного мировосприятия. Собственно, "барочные мотивы" в украинском модернизме, авангарде, социалистическом реализме и даже творчестве художников "новой волны" исследователи отмечали не раз, но, пожалуй, впервые завороженность наших мастеров этим стилем проявилась так убедительно и зримо.
В "Мифе "Украинское барокко"" соединились произведения разных эпох, создавая неожиданные и порой парадоксальные сочетания. Например, пафосное соцреалистическое полотно Михаила Хмелько "За великий русский народ!" соседствует здесь с ранней картиной Александра Ройтбурда "Гимн демонам и героям" и композицией XVIII века "Всем скорбящим радость". Для Национального художественного музея, где предпочитают, как правило, выстраивать экспозиции по хронологически-монографическому принципу, такой концептуальный подход, когда признанные шедевры демонстрируются рядом с новейшими произведениями, выглядит новаторским. К тому же по всему выставочному маршруту зрителя сопровождают цитаты авторитетных философов, историков литературы и искусства, исследователей культуры — от Дмитрия Чижевского до Жиля Делеза. Они не только дают ключ к пониманию отдельных работ, в известной степени поясняя, почему рядом с музейной гордостью — "Невестой" Федора Кричевского — находится не менее важная для своего времени "Роксолана" Олега Тистола, но и формируют некие тематические узлы. Вовлекаясь в предложенную кураторскую игру, следуя цитатам, как ориентирам, замыкающееся в круг движение по залам можно уподобить кругосветному путешествию совсем в духе барокко, интенсивно переживавшего последствия эпохи великих географических открытий. И тогда жесткая фотосерия Арсена Савадова "Книга мертвых", для которой художник делал постановки в морге, фрагментированное месиво тел в живописи Влады Ралко, возвышенная лазурь полотен Тиберия Сильваши, ироничные работы Владимира Костырко и выращенные из медовых сот головы Анатолия Степаненко смотрятся вместе естественно. Мир как божественная книга раскрывается в зале, где представлена преимущественно графика — от гравюр XVIII века, ознаменовавших расцвет украинского книгопечатания, до монументального "Восточного креста" Павла Макова, известного своим реформаторским подходом к традиционным техникам. Интригует в этом зале и подборка образцов "визуальной поэзии", берущей начало в барочной книге Ивана Величковского конца XVII века, продолжившейся в авангардных текстах Андрея Чужого и Фауста Лопатинского, в концептуалистских опытах андеграундных художников Вилена Барского и Вагрича Бахчаняна и находящей себе место в сегодняшнем актуальном искусстве — судя по "СМС-арту" Романа Минина. Своей кульминации экспозиция достигает в зале, где доминирует еще одна фотосерия Арсена Савадова — цикл "Коллективное красное", в котором плоть и идеология, реальность и миф, подлинное и мнимое интерпретированы как история неиссякаемой крови.
Представляя множество первоклассных произведений от XVIII века до 2000-х, выставка доказывает, что любое искусство, даже самое актуальное, резко заявляющее о своем новаторстве, тесно связано с прошлым, с традицией. Оно, как Нарцисс, вечно глядится в самое себя, буквально зациклено на себе, что, кстати, проиллюстрировано в проекте Павла Керестея "Художник, нарисуй мне картину": по инициативе ныне живущего в Лондоне украинца его коллеги пытались скопировать картину Караваджо. И все же, наверное, самое важное, о чем рассказывает данная выставка,— это наше отношение к миру. Непреодолимость барокко в художественной практике, его власть и магнетизм раскрывает едва ли не главное свойство украинского мировосприятия: неспособность быть наедине с реальностью, постоянное стремление смягчать травматические столкновения с действительностью, творя мифы и прячась в них. В том числе и в миф барокко.