На прошлой неделе открылась III Московская биеннале архитектуры. Среди множества разнообразных выставок есть одна, ранее не представимая по идеологическим обстоятельствам. Выставка неоклассической архитектуры, которую сделал куратор Максим Атаянц
Наша архитектурная биеннале — это вообще-то выставка "Арх-Москва", которая один раз в два года называется "биеннале" по обстоятельствам вечно неудачной борьбы за получение госфинансирования под это гордое имя. На этой выставке никогда не показывали неоклассической архитектуры. Она была про архитектуру авангардную. "Арх-Москва" была главным центром профессионального противостояния лужковскому стилю, а Юрий Михайлович был за неоклассику в специфической редакции Михаила Посохина и Зураба Церетели. И поэтому неоклассиков на "Арх-Москву" не приглашали, а если они и появлялись там, то только индивидуально и по собственной дурости. А тут первая коллективная неоклассическая архитектурная выставка.
Вообще, это трудно — объяснить нормальному человеку особенности нашей архитектурной идеологии, уж больно они извилистые и, откровенно говоря, идиотские. Значит так, был у нас лужковский стиль. Это была попытка воспроизвести историческую архитектуру Москвы силами лужковских мастеров. К лужковскому стилю люди, считающиеся в архитектурной среде приличными, относились очень плохо, но по разным соображениям. Некоторые считали, что само обращение к историческим стилям в архитектуре — это гнусно и отвратительно, потому что правильный путь развития архитектуры — это авангард, а к историческим стилям возвращался Сталин и даже Гитлер, вот и Лужков туда же. А некоторые считали, что исторические стили — это очень хорошо, только нужно уметь это делать, а то, что делает Лужков,— это карикатура и оскорбление. Таких было меньшинство, потому что людей, умеющих отличать хорошую архитектуру в историческим стиле от плохой, очень мало. Вот эти немногие и выставились в этот раз вместе у Максима Атаянца.
Я понимаю, насколько эти мелкие архитектурные разборки — эти "за", эти "против", а это та часть тех, которые "против", которая против с другой стороны, чем остальные — диковаты для читателя. Но я предлагаю вам восхититься хитросплетениями этих интриг вот почему. Скажем, масса людей просто ломятся поехать погулять по историческим городам Италии, Франции, Испании, ходят там по жаре, ахают и восхищаются. А вот — Троицк, туда даже Медведев ездил, а туристов нет. Да что там Троицк, вот во Франции есть город Фирмини, состоит из панельных домов, очень похож на Жулебино. Ле Корбюзье его построил для шахтеров, после войны, город солнца называется, памятник Всемирного наследия ЮНЕСКО. Никто не ездит.
По опросам общественного мнения, в Великобритании более 80 процентов респондентов предпочитают жить в домах в исторических стилях и видеть их из окна.
У нас таких опросов никто не проводил, но судя по тому, что, скажем, подмосковный поселок Ивакино-Покровское того же Максима Атаянца, построенный в прошлом году, был абсолютным лидером по скорости продаж (квартиры там, если верить риэлторам, продавались в пять раз быстрее, чем в среднем по рынку), вкусы наших обывателей не сильно отличаются от английских. Людям нравится, чтобы дома были с колоннами и скульптурами, они их с удовольствием покупают.
Но архитекторам они не нравятся, потому что они чувствуют себя наследниками Малевича и исторические дома проектируют мало и плохо. Тут надо понимать, что если все профессиональное сообщество искренне считает, что обращение к классике — это отстой и позор, то по этому пути идет не множество талантливых людей. Соответственно и качества там высокого достичь удается редко, чаще получается лужковская архитектура. Это просто и тривиально, но вы восхититесь ситуацией. Крошечное сообщество архитекторов, увлеченных идеями служения высокому делу авангарда, ухитряются десятилетиями противостоять рынку и заставлять людей покупать то, что им не нравится, под лозунгом воспитания неразвитого вкуса обывателя. Вот это настоящий героизм!
Ну вот, а эти, которых собрал Максим Атаянц,— это пятая колонна стремления в завтрашний день. Пока был Юрий Лужков, они были охвостьем архитектурной оппозиции. Теперь они просто оппозиция. Я думаю, их никогда бы не позвали на "Арх-Москву", если бы Сергей Собянин не прекратил в городе строительства. Модернисты обеднели, и на свои средства сделать выставку не хотят. Образовались лишние площади, нужно было привлекать свежие средства. Ну уникальная ситуация, что-то вроде приглашения Удальцова в ток-шоу на Первый канал.
Существование в оппозиции накладывает на выставку своеобразный отпечаток. Это как с оппозицией политической: они вообще-то за хорошее, за то, что нужно людям, но так вышло, что к людям прорваться они не могут и потому немного подкисают в своей резервации. У этой выставки нет какой-то идеи, за исключением того, что вот есть неоклассическая архитектура. Зато у каждого из выставившихся есть идея, почему он лучше всех других вождей оппозиции. Максим Атаянц лучше всех, потому что он, во-первых, строит целые города — Ивакино и Сходню под Москвой, Горки на Красной Поляне в Сочи, а во-вторых, единственный, кому пришло в голову всех собрать и выступить вместе, и он верит, что из этого выйдет толк. Это такой Владимир Рыжков неоклассической архитектуры. Михаил Филиппов лучше всех, потому что раньше других начал заниматься неоклассикой, лучше всех рисует, и хотя его грандиозные замыслы никак не удается реализовать, все видят, что если бы их реализовали, наступило бы счастье. Это Борис Немцов неоклассики. Михаил Тумаркин — самый непримиримый, его вещи сделаны так отчаянно правильно и так всерьез, что кажутся музейными экспонатами, кроме того, он лучше всех потому, что его признали за границей — он строит неоклассический дворец для султана Брунея. Это неоклассический Гарри Каспаров. Михаил Белов тоже лучше всех, потому что он больше всех построил: у него есть поселок, где выстроено аж 144 виллы в стиле Палладио, он считает необходимым и правильным сотрудничать с властью, влиять на ее вкусы, он лично дружит с архитектурным начальством, с главным архитектором Москвы Александром Кузьминым, кроме того, он человек большого личного очарования и обаяния. Так что это неоклассическая Ксюша Собчак. Дмитрий Бархин лучше всех, потому что он самый ученый, он приделывает цитаты из забытых архитектурных трактатов к довольно-таки помойным стекляшкам в промзонах, и знающий человек с удивлением обнаруживает выстроенные обмеры храма в Баальбеке на Каланчевке или роскошную римскую триумфальную арку в промзоне на Бауманской. Он старше других, и по нему видно, что у неоклассической оппозиции большая предыстория. Это такая местная Людмила Алексеева. Наконец, Илья Уткин круче всех, потому что он заявился на выставку, обозначен во всех пресс-релизах, без него никуда, но в последний момент он отказался участвовать, почему-то считая, что причины отказа и так всем ясны. Это неоклассический Эдуард Лимонов.
И все это очень достойные, замечательные люди, но как-то не образуется из них движения, все они так давно выясняют, кто из них лучше на маленьком оппозиционном пятачке, что перспектив никаких. И это жалко. Господи, ну как бы им прорваться к людям! Ну вот, скажем, у нас такая проблема, что 70 процентов застроено домами — хрущевскими и брежневскими,— которые в ближайшие 30 лет надо будет сносить по техническим соображениям. Юрий Лужков сносил пятиэтажки и вместо них строил 25-этажки и получал среду в пять раз гаже, чем была. И у нас такая ситуация, что под "городом" мы подразумеваем территорию в пределах Садового кольца, 5 процентов территории Москвы, а все остальное — спальные районы, которые даже протестующим под ситинг не подходят, до такой степени там скучно и неинтересно. А вот построил бы каждый из неоклассиков по кварталу — нормальному историческому кварталу с улицами, дворами, арками, площадями — в Жулебино и Бутово, в Химках-Ховрино и Новокосино. Там были бы свои центры с кафе, ресторанами, бутиками, музеями, театрами, кино и церквями, и люди бы полюбили место, где они живут, и всем было бы хорошо. Пока не получается.
Пока не получается потому, что архитекторы противостоят отсталым вкусам обывателей и все стремятся к светлому завтра. И хотя у них пока — за 80 лет! — ни разу не получилось создать ни одного авангардного города, который обеспечивал бы жителям минимальное ощущение обустроенного места, но надо же дать им возможность попытаться! У них все в будущем. А у обывателей пока перспектив жизни нет.