В Кремле состоялась церемония инаугурации Владимира Путина. На мероприятии собралось около трех тысяч гостей избранного 4 марта президента Российской Федерации. Международный обозреватель "Коммерсантъ FM" Константин Эггерт обсудил инаугурацию с ведущей Оксаной Барыкиной.
— Вы где сейчас находитесь?
— Я нахожусь сейчас в центре Москвы, но не там, где протестующие, в машине.
— Скажите, как-то вы можете сейчас прокомментировать, отличается эта церемония от той, которая была четыре года назад?
— Нет, стандарт церемонии практически, насколько я понимаю, последовательность проведения ее та же самая, она как раз и приобрела свои нынешние формы в эпоху Владимира Путина. При Борисе Ельцине она отличалась каждый раз, и особенно в 1996 году, когда Ельцин был довольно сильно болен, и продолжалась всего 12 минут. Здесь этот целый церемониал, который практически в чем-то даже повторяет элементы коронования на царство российских императоров.
Но мне кажется, что принципиальных отличий здесь не будет, кроме того, что поменяются действующие лица этой церемонии. В прошлый раз президентом становился Дмитрий Медведев, а Владимир Путин уходил, теперь все будет наоборот.
— Что стоит ожидать от Владимира Путина? Ваш прогноз – его первые шаги?
— Я думаю, что особенных каких-то драматических шагов от Путина ожидать не следует. Он приходит в третий раз в Кремль как президент статус-кво, как человек, который будет пытаться сохранять ту стабильность, о которой он так много говорил в период своей предвыборной кампании.
Не думаю, что у него есть какое-то особенное видение, какой-то взгляд вперед, помимо поддержания этой стабильности, помимо поддержания нынешнего политического режима в той форме, в какой мы его находим. Да, в правительстве Медведева поменяются несколько лиц, это не будет означать принципиальной смены политики.
— Дмитрий Медведев закончил свое выступление, я предлагаю обсудить его речь. Вы слышали, Константин?
— Да я слышал речь, конечно.
— Дадите пару комментариев?
— Медведев очень волновался, это заметно. Даже какое-то было не характерное для него придыхание. Мне кажется, что эта речь, конечно, будет очень критически воспринята многими после всего, что произошло вчера.
— Ваши впечатления, ваши ощущения?
— Несколько принципиальных моментов. Во-первых, любая такого рода речь, какой была речь Медведева прощальная, так и первая речь Путина на посту президента, они всегда содержат какой-то набор общих мест, которые призваны обозначить какие-то вещи, о которых в таких случаях просто невозможно не говорить. Но мне бы хотелось отметить несколько важных моментов.
Первое, это, конечно, то, что Путин себя теперь презентует как носителя консервативных ценностей: семья, труд, дети. Он очевидно совершенно, пытается стать своим для людей, которым такие ценности важны, в какой-то степени, для людей, ассоциирующих себя с русской церковью, значительно активнее, чем он это делал первые два президентских срока.
Второе, несмотря на упоминание демократии, развитие гражданского общества, очевидно, эта тема, что все мы должны объединиться и вместе работать на благо России. В устах Путина это звучит как завуалированное указание на то, что любой человек, который будет с ним не согласен, не будет считаться тем, кто объединился и работает на благо России.
Третье, что бы я отметил, это упоминание о Евразийском союзе. Для Путина это абсолютно принципиальный политический союз Белоруссии и Казахстана. Он считает каким-то своим личным ответом Западу, своим собственным проектом, которой призван оставить след в истории, оставить имя его в истории. Его, Путина, как такого человека, который возродил нечто вроде Советского Союза уже на новом этапе.
И, наконец, четвертое, в короткой фразе или двух, где Путин говорил о внешней политике, он говорил о том, что Россия будет предсказуемым партнером. Это сигнал, на мой взгляд, очень важный сигнал Западу, что никаких больше перекрываний газа в Украине, экскурсий на танках в Грузию не будет. Если Запад не будет вмешиваться в происходящее, не вмешиваться в понимании Путина в происходящее в России, в ответ он может рассчитывать на вполне предсказуемую позицию Москвы по таким вопросам, как, скажем, Иран, Северная Корея, мировой экономический кризис, арабские революции, Афганистан и исламский радикализм. Вот такие первые выводы.