Вчера завершилась организованная Минобороны РФ международная конференция по противоракетной обороне. Участник форума — заместитель генерального секретаря НАТО АЛЕКСАНДР ВЕРШБОУ рассказал корреспонденту “Ъ” ЕЛЕНЕ ЧЕРНЕНКО, повлияют ли итоги московского форума на планы объявить на предстоящем саммите НАТО в Чикаго о запуске первой фазы ПРО альянса.
— Организаторы конференции отчасти рассматривали ее как напутствие участникам саммита НАТО в Чикаго. Каковы шансы, что результат московского форума повлияет на повестку встречи глав государств—членов альянса?
— Не думаю, что конференция в Москве напрямую повлияет на решения саммита в Чикаго. До него осталось всего две недели! На саммите в Лиссабоне в ноябре 2010 года НАТО приняло принципиальное политическое решение о создании системы ПРО. Члены альянса приняли это решение, исходя из понимания того, что есть растущая общая угроза — распространение технологий создания баллистических ракет. Эта угроза исходит прежде всего из региона Ближнего Востока.
Мы сделали первые успешные шаги по созданию этой системы. Нам удалось интегрировать национальные элементы ПРО (прежде всего американские) в натовскую систему контроля и управления. И я полагаю, что в Чикаго будет объявлено о первоначальной оперативной готовности системы ПРО.
Но это лишь начало долгого пути. Адаптированный подход предусматривает четыре фазы развертывания системы, сейчас мы на первой. У нас есть еще девять-десять лет до того, как вся система заработает. А это значит, что у нас достаточно времени, чтобы преодолеть разногласия (с РФ.— “Ъ”) и создать серьезную базу для сотрудничества.
— Но российская сторона говорит, что альянс игнорирует все ее предложения.
— Это не так. НАТО активно использует некоторые из российских идей. Да, некоторые составляющие (предложенного Москвой.— “Ъ”) секторального подхода (по созданию системы ПРО.— “Ъ”) несовместимы с пятой статьей Вашингтонского договора. Но многого можно достичь, создав условия для эффективного взаимодействия двух (независимых друг от друга.— “Ъ”) систем ПРО НАТО и РФ. Это повысит безопасность и стран—членов НАТО, и РФ. Российские и натовские военные работали бы вместе 24 часа в сутки. И речь идет не только об обмене информацией — они могли бы участвовать в совместном планировании, разработке сценариев и правил применения силы. Могли бы заранее разрабатывать совместные ответы на возможные кризисные ситуации с тем, чтобы в нужный момент суметь провести эффективную совместную операцию по защите наших территорий.
— А у вас лично есть объяснение того, почему Россия отказывается от такого сотрудничества?
— У меня создалось впечатление, что Россию в принципе устраивают некоторые из наших предложений. Тем не менее она не готова придать «политическую легитимность» системе, в которой все еще видит угрозу. Нам, очевидно, надо приложить усилия, чтобы сузить эту пропасть недоверия и настороженности в отношении самой сути нашей системы. Тогда мы могли бы начать плодотворное сотрудничество на базе комбинации российских и натовских идей. Как сотрудничать, мы знаем. Но вот политического решения — а надо ли нам сотрудничать — пока нет.
— В ходе московского форума начальник Генштаба ВС РФ Николай Макаров пригрозил: если озабоченности Москвы не будут учтены, она может нанести упреждающий удар по натовской ПРО в Европе. Подобные угрозы вас тревожат?
— Конечно, это тревожит НАТО. Никто не хочет наращивания наступательных систем, когда есть все условия для сотрудничества в области оборонительных технологий, которые никому не угрожают. Подобное сотрудничество пошло бы обеим нашим сторонам только на пользу. Наращивание же наступательных вооружений мы считаем ненужным. Нет угрозы, которая требовала бы ответа. Это было бы растрачиванием денег российских налогоплательщиков.
Для НАТО Россия давно уже не враг, а партнер. Она поддерживает нашу операцию в Афганистане, мы вместе боремся против террористов и пиратов. У нас много общих интересов. Существующие разногласия по ПРО — это скорее исключение.