В рамках Московского Пасхального фестиваля (МПФ) оркестр Мариинского театра и Валерий Гергиев совершили вояж по северным городам, ненадолго заехав после этого в Москву. Тяготы и радости концертного марш-броска разделила с оркестром МАРИЯ ЗУЕВА.
Впервые Пасхальный фестиваль и Мариинский оркестр освоили Русский Север три года назад. Нынче в графике нет Великого Новгорода и Беломорска, остались Санкт-Петербург, Петрозаводск, Мурманск, но появился совершенно новый для фестиваля Архангельск. На сей раз, пока большая часть оркестра после концерта в Мурманске почти комфортно разместилась в чартерном поезде и отправилась играть балеты в Петрозаводск, маэстро Гергиев, Страдивари-ансамбль Мариинского театра и пианист Алексей Володин провели короткую ночь в мурманской гостинице, рано утром отправившись на Ан-24 в Архангельск, а вечером на том же самолете — в Петербург. Закрывал северную программу Ярославль, где МПФ неоднократно бывал.
Как повелось с первых дней существования региональной программы фестиваля, каждый приезд Мариинского оркестра — событие для города, концерты проходят при переполненных залах. Вопрос в том, что просветительская миссия фестиваля, которую всеми силами утверждает Валерий Гергиев, не всегда приходит в регионы. Маэстро просто не имеет возможности следить за всем: в том числе за процессом распространения билетов среди студентов и коллег-музыкантов на местах. Поэтому с каждым годом их все меньше на концертах знаменитого коллектива. Впрочем, бывают и исключения: пока шла репетиция в Петрозаводске, организованным ручейком в темный зал влились студенты консерватории, заполнив почти весь партер.
Невзирая на отчаянно плотный (и непростой для оркестрантов) гастрольный график, почти в каждом городе программа щедро пополнялась новыми произведениями, не считая коротких бисов. Солистка Мариинской оперы Злата Булычева исполнила в Петрозаводске арию Иоанны («Простите вы, холмы, поля родные») из «Орлеанской девы» Чайковского. Мурманчане, напротив, вокальной части концерта лишились — Евгений Никитин (сам из Мурманска), вернувшись в родной город, заболел. Маэстро Гергиев до последнего надеялся на то, что певец сможет принять участие в концерте, но этого не произошло, и тогда музыканты предложили слушателям звучавшую накануне в Петрозаводске симфоническую глыбу — Шестую симфонию Прокофьева. В Архангельск для участия в концерте приехал Сергей Ролдугин, виолончелист и художественный руководитель Санкт-Петербургского Дома музыки, так что программа пополнилась виолончельным концертом Вивальди.
Выбор музыки Прокофьева для нынешнего фестиваля Валерий Гергиев объяснял, во-первых, собственными предпочтениями, во-вторых — просветительскими целями: Чайковского в регионах играют, а Прокофьева — нет. Чуть менее половины прокофьевской симфонической программы МПФ прозвучало именно в северной региональной части: Четвертая, Шестая, Седьмая симфонии, Четвертый и Пятый фортепианные концерты с Алексеем Володиным и Сергеем Бабаяном, сюиты — из балета «Ромео и Джульетта» и музыки к спектаклю «Египетские ночи». На южное турне пока запланирована лишь одна симфония и один концерт.
Среди несомненных удач — Шестая симфония в Петрозаводске, развернувшаяся мощной живой трагедийной фреской и поправшая даже неудачную акустику красиво отреставрированного Музыкального театра; а также «Only Prokofiev»-программа в Ярославской филармонии: с самого начала концерта мариинцам удалось ухватить самый дух его музыки, ее тонкость, юмор, озорство, стремление в диезную сторону, жизнелюбие и драйв. То же можно сказать о Четвертой симфонии на сцене Концертного зала Мариинки в Петербурге.
Вообще, два проекта МПФ в Северной столице стоят особняком. Во-первых, премьера «Пеллеаса и Мелизанды» Дебюсси в постановке Дэниела Креймера, спектакль с логичным и целостным сюжетом, где есть только одно «но»: экспрессионизм на сцене не совпадает с импрессионизмом в музыке, где мариинцы выстраивают совершенно иные тонкие взаимосвязи. Во-вторых, оркестровый концерт с на редкость продуманной концепцией. Театрализованный симфонизм представлен раритетами типа увертюры «Антоний и Клеопатра» Рубинштейна или исключительно эффектной прокофьевской Четвертой симфонии, созданной по мотивам балета «Блудный сын» к юбилею Бостонского симфонического оркестра. Венчал вечер шедевр Рихарда Штрауса — программная симфоническая поэма «Жизнь героя». Одно из сложнейших произведений оркестрового репертуара прозвучало словно небольшая опера без слов — настолько точны звуковые характеристики, насколько выстроена драматургия. Совершенно волшебным было соло скрипки — «спутницы героя», буквально прожитое концертмейстером оркестра Кириллом Терентьевым. Реплики и монологи, ощущение живого дыхания героини — солирующая партия настолько увлекла весь оркестр, что превратилась в связующий элемент архитектоники.