В Государственной Третьяковской галерее в рамках программы «ГТГ открывает запасники» открылась выставка советской скульптуры 30–50-х годов «Радость труда и счастье жизни. Идеалы ушедшей эпохи».
Помпезное название выставки не должно ввести посетителя в заблуждение. Здесь показывают лишь скромную выборку произведений советской имперской скульптуры. Причем акцент сделан на мелкой пластике и на майолике — материалах, которым свойственна мягкость, теплота и скромный домашний масштаб. Фаянсовый клоун «Карандаш» Исидора Фрих-Хара, «Пловчиха» скульптора Чайкова, изящный деревянный бюст «Ниночка» Сергея Коненкова, напоминающий произведения рококо, демонстрируют нам достижения камерной советской скульптуры, которая симметрично отражала величие монументов Мухиной и Шадра. На выставке есть статуя металлурга, созданная в 1936 году Георгием Мотовиловым для Всемирной выставки в Париже: опирающийся на длинный скребок, как на копье, металлург атлетического сложения повторяет по композиции знаменитую «Девушку с веслом» Ивана Шадра, созданную в те же годы для Парка Горького.
Советское искусство не было бы советским и революционным, если бы не делало из доярки богиню, из тракториста — атлета, а из домашней керамики — масштабные панно. Центральной работой выставки, по-видимому вдохновившей ее название, является панно из майолики «Праздник в азербайджанском колхозе», или «Жить стало лучше, жить стало веселее» Исидора Фрих-Хара. За нарядно накрытым столом сидят представители всех поколений — дед, сын, внук, женщины держат в руках угощения, но за стол не садятся, все же другая культура. Музыканты играют, деревья на заднем плане клонятся от обилия возросших на них плодов. Фрих-Хар был особенным художником: родом из Кутаиси, он с детства любил рисовать и лепить, в 1914 году был призван в армию, а с началом революции воевал красным командиром. Демобилизовавшись, он развил свое увлечение, так и оставшись самоучкой, но достигнув успеха как анималист и автор панно и малых художественных форм — статуэток, чашечек, стеклянной посуды. Пройдя свой путь к любимому делу где-то между судьбами Иосифа Джугашвили и Нико Пиросмани, Фрих-Хар в советском искусстве стал производить работы, которые каждой своей деталью провозглашали радость труда и счастье жизни, как в его родных плодородных южных краях. Остальные заметные работы этой выставки тоже имеют отношение к южным советским республикам — «Портрет Героя Социалистического труда Лолы Ирбутаевой» и «Джамбул» скульптора Баженовой, а также «Юная стахановка хлопковых полей Мамлакат Нахангова» работы скульптора Рындзюнской напоминают нам о солнечных буднях жителей Средней Азии.
Считается, что обилием огромных террас и просторных балконов (заметаемых в зимнее время сугробами) советский ампир обязан вкусам Сталина, который превращал Москву в подобие южного приморского города с тенистыми верандами и беседками. Панно Фрих-Хара не могло не нравиться грузинскому генсеку — шашлыки, лаваш, фрукты, а вокруг природа так и колосится вся, будто просит собрать урожай. Вот она радость труда, вот оно счастье жизни! Однако попытка развить это переживание на всю страну оказалась не слишком удачной: далеко не на всех советских землях, особенно к северу от Кавказа, тяжкий труд на поле был когда-нибудь для крестьян особенно счастливым, а жизнь в голодные зимние месяцы — радостной. В искусстве тем не менее советские колхозники всех республик неизменно были счастливы, и в этом была суть социалистического реализма, не делающего различий между культурами разных народов и скидок на природу разных местностей. Но какое это имеет значение при взгляде на глазурованный шашлык на столе фрих-харовских колхозников.