Музыка и религия в творчестве Алемдара Караманова настолько тесно переплетены, что почти не воспринимаются в отрыве друг от друга. В этом крымский композитор наиболее близок, пожалуй, к Александру Скрябину, с той лишь разницей, что русского автора современники часто называли сатанистом, а Караманова еще при жизни провозгласили чуть ли не святым. Библейская тематика пронизывает не только его многочисленные мессы и мистерии, но и светские жанры — симфонии и даже виртуозные инструментальные концерты, получившие названия величественные и грозные: "Совершишася", "Бысть", "Кровию агнчею", "Блажени мертвии". Как и многие другие отечественные композиторы, рожденные в 30-е годы XX века, Караманов начинал как авангардист, восхищая друзей мастерством обращения с 12-тоновой системой (по свидетельству Альфреда Шнитке, молодой композитор так хорошо приручил нововенскую змею, что вместо умозрительных построений у него выходили едва ли не русские народные песни). Однако в 1965 году, разочаровавшись в новых техниках и повинуясь некоему зову, он оставил Москву и вернулся в родной Симферополь, чтобы до конца своих дней вести полузатворническую жизнь, создавая свое многотомное музыкальное Евангелие. Контактов с окружающим миром Караманов, впрочем, не прерывал, а потому из-под его пера выходила и киномузыка, и милые детские пьески, и даже Гимн Крымской республики. Особое место к его лирическом наследии занимают хоровые циклы a cappella на слова Аллы Сампуровой — "Возвращение", "Посвящения", "Летящие листки" и "Образы-картины", которые на предстоящем концерте исполнит хоровая капелла "Почайна" под управлением Александра Жигуна.
Национальный дом органной и камерной музыки / 21 (19.30)