Бывший генеральный директор телекомпании НТВ, а ныне ведущий программы «Большая политика» на украинском телеканале «Интер» рассказал в лектории Политехнического музея о журналистике времени распада СССР и ее роли в этом процессе. Евгений Киселев прокомментировал текущие события в России и сообщил о своих симпатиях и антипатиях к действующим политикам.
«Я специально приезжал на митинги (поствыборные акции протеста в Москве декабря—февраля.— “Ъ”) из Киева,— ответил Евгений Киселев на один из вопросов, заданных после лекции.— «А четвертого (декабря.— “Ъ”) голосовать не ездил, мы не верили, что что-то может произойти, что “Единую Россию” так прокатят». Невозможность предсказать ключевые события была, по утверждению господина Киселева, характерна и для последних лет Советского Союза: «В России нужно жить долго: все, что происходило тогда, невозможно было представить».
Описывая время распада СССР, Евгений Киселев выделил ряд узловых точек, который представляет собой виток спирали — от освобождения телевидения от государственного контроля через его дальнейшую постепенную либерализацию к возвращению под тот же контроль.
В середине 1980-х Михаил Горбачев дал первую свободу СМИ. Январский пленум ЦК КПСС 1987 года положил начало перестройке, в том числе перестройке советской журналистики: было принято решение о сворачивании цензуры. «Новое телевидение стало рождаться у меня на глазах,— говорит Евгений Киселев.— Появилась программа “До и после полуночи”, ставшая своего рода школой журналистики для молодых ребят, которые пытались в ней что-то делать». Продолжателем стала программа «Взгляд», где работали, по словам господина Киселева, «хипстеры своего поколения: Любимов, Захаров, Листьев».
Следующей важной точкой Евгений Киселев назвал 1990 год, когда «гласность, спущенная сверху, себя исчерпала». Представители власти начали осознавать необратимость происходящих событий, остановить которые уже не было возможности. Радикальные изменения начались и на телевидении в 1989 году. Первый Съезд народных депутатов СССР транслировался в прямом эфире. В состав этого нового законодательного органа вошли уже не только сторонники действующей власти, но и самовыдвиженцы, произносившие перед камерами неожиданные и неудобные для руководства страны вещи. Тем не менее прекратить прямую трансляцию было бы, по словам господина Киселева, «политическим самоубийством», и никто не решился на этот шаг.
В начале 1990-х произошли серьезные перестановки в Гостелерадио СССР: пост руководителя занял Леонид Кравченко, который заявил: «Я пришел выполнить волю президента». Однако, как сказал господин Киселев, «сдать назад не получилось» — возникло параллельное телевидение. В ходе «парада суверенитетов» наряду с общесоюзным стало вещать национальное республиканское телевидение России. Возникла программа «Вести», которую смотрели с той же целью, с какой раньше слушали BBC и «Голос Америки». Именно благодарные зрители программы «Вести» стали, по мнению Евгения Киселева, участниками путча 19 августа 1991 года: «Это было меньшинство, но их хватило, чтобы старая власть развалилась как карточный домик».
Магистральным путем дальнейшего развития Евгений Киселев назвал процесс формирования частных каналов, независимых от государства, которое в условиях отсутствия политической культуры пыталось «прибрать СМИ к рукам». Он также пояснил, что не верит в абсолютную независимость средств массовой информации: «Должен быть собственник, иначе возникает разруха».
Исторической назвал Евгений Киселев свою встречу с Владимиром Гусинским, которая повлекла за собой возникновение телеканала НТВ. В ситуации, когда газеты были в глубоком кризисе, тиражи — минимальны, радиостанции — только музыкальные (за исключением «Эха Москвы», которое тогда не вещало на FM-частоте), телевидение было, по словам господина Киселева, «окном в мир». В 2001 году телеканал НТВ перестал быть частным и попал под контроль государства.
Конец эпохи либерализации СМИ отчетливо обозначился в 2004 году, когда оформилась новая система власти. По оценке Евгения Киселева, были закрыты последние программы, представлявшие собой очаги свободомыслия (например, «Намедни» Леонида Парфенова). Под контролем государства оказались телеканалы, вещание которых «могло оказать влияние на электоральное поведение»; а те, что не могли изменить расклад политических сил в стране (например, РЕН ТВ), оказались относительно свободны от давления.
Однозначно предсказать, что будет дальше, Евгений Киселев не смог: «Диапазон широкий: от закручивания гаек до вынужденной либерализации в духе Горбачева».
В завершение встречи, отвечая на вопросы зрителей, Евгений Киселев отметил, что ни одна из действующих в России политических сил не вызывает у него симпатий, однако тут же привел ряд исключений, среди которых Геннадий и Дмитрий Гудковы и Оксана Дмитриева. Журналист также отметил, что «даже среди единороссов есть неглупые неконченые люди, еще способные перевоспитаться». Евгений Киселев выразил надежду, что в России появится настоящая либерально-демократическая партия, за которую он сможет проголосовать «с чистой совестью».