Израиль закрыл въезд в страну для лауреата Нобелевской премии 1999 года по литературе и самого известного в мире немецкого писателя Гюнтера Грасса. Причиной послужила публикация стихотворного памфлета, в котором Грасс обрушился на Израиль с обвинениями в намерении развязать ядерную войну на Ближнем Востоке. Обозреватель "Коммерсантъ FM" Константин Эггерт считает скандал с Грассом иллюстрацией нравов не только европейских интеллектуалов, но и правительств.
У меня дома на книжной полке стоят несколько подписанных Гюнтером Грассом книг, в том числе антифашистская и антитоталитарная классика XX века – роман "Жестяной барабан". Увы, с начала шестидесятых, когда эта книга была написана, Грасс ушел очень далеко. В стихотворении "То, что должно быть сказано" он обвинил Израиль в желании уничтожить народ Ирана. Не больше и не меньше. При этом он призвал "не обращать внимания" на угрозы режима аятолл в Тегеране стереть тот же Израиль с лица земли. Писатель, конечно же, заявил, что критикует израильское правительство, а не израильтян вообще. Для полноты картины ему осталось только добавить классическую фразу: "Я не антисемит, у меня даже друзья-евреи есть!"
Российская блогосфера тут же откликнулась на скандал поддержкой Грасса. При этом всего восемь лет назад многочисленные патриоты из русского Живого журнала костерили его же за роман "Траектория краба" — о потоплении немецкого судна с беженцами из Восточной Пруссии советской подлодкой. Но ради борьбы с евреями наши патриотические блюстители сталинской версии Великой Отечественной войны готовы многое забыть.
Кто же еще, помимо иранского правительства и мусульманских организаций всех оттенков, публично поддержал написанное Грассом? Тут без сюрпризов. Это, в основном, левые и ультралевые. От респектабельных редакторов Suddeutsche Zeitung и El Pais до нечесаных ветеранов "Оккупируй Уолл-стрит", фронт поддержки Грасса ширится. Мне уже приходилось писать, что если полвека назад для левых Израиль, основанный на социалистических принципах, был маяком в ночи, то для сегодняшних "новых левых" он – зловещий символ неоколониализма и угнетения столь любимых ими народов "третьего мира".
"Новыми левыми", прежде всего в Европе, движут радикальные идеи переустройства нашего с вами мира не с помощью давно обуржуазившегося пролетариата, а угнетенных масс Азии и Африки, прежде всего мусульманских. Эти идеи сталкиваются на подступах к Европе именно с существованием пусть и несовершенной, но абсолютно западной по духу израильской демократии. Причем неизменно готовой защитить себя и те принципы, которые пока (именно "пока") объединяют Старый и Новый свет. Ведь Гюнтер Грасс сказал вслух не только то, что и без того скандируют активисты в майках с Че Геварой на митингах за снятие блокады сектора Газа. Так (или почти так), увы, думают про себя многие европейские политики. Да, в Германии большинство интеллектуалов и политических деятелей его осудило. Но Германия, в силу исторических причин — особый случай. Многим другим европейцам существование Израиля мешает налаживать деловые отношения с одиозными ближневосточными режимами, продавать им оружие, но главное — открыто заискивать перед собственным, быстро растущим мусульманским электоратом, и окончательно забыть, наконец, об иудео-христианских корнях европейской цивилизации.
"Эти упрямые израильтяне все бубнят про свой Холокост. Так это же давно было, пора бы уж поостыть!" — мысленно злится какой-нибудь средний министр или депутат в Испании, Нидерландах или Греции.
Иногда мне кажется, что некоторые видные европейцы мечтают как-то утром проснуться и узнать: Израиля больше нет. А стало быть, нет проблемы. Я еще не встречал европейского политика или дипломата, который хотя бы теоретически готов был бы рассмотреть возможность военной акции против Ирана. "Это будет катастрофой!" — единодушно восклицают они. Как будто режим аятолл с ядерной бомбой катастрофой не будет. Впрочем, для новой летаргической Европы, континента, где радикальные исламисты уже чувствуют себя почти как дома, действительно, не будет.