Виктор Бут, которого власти Соединенных Штатов обвиняют в незаконной торговле оружием, приговорен нью-йоркским судом к 25 годам тюрьмы. Обозреватель "Коммерсантъ FM" Константин Эггерт считает, что для официальной России Бут остается неудобной фигурой.
О Викторе Буте я впервые услышал еще в девяностые годы от одного из однокашников-арабистов, работающего до сих пор в Персидском заливе. Я не знаю всех подробностей того дела, за которое Бута в конце концов взяли в Бангкоке, но все, что я слышал и читал о нем до того подводит к единственному выводу: торговля оружием, судя по всему, была для Бута, так сказать, "профильным бизнесом".
То, что стратегия его адвоката строилась на полном отрицании всех обвинений и утверждениях, будто Бут пал жертвой организованной антироссийской кампании в Америке, обвиняемому скорее повредило. Это читателей газеты "Комсомольская правда" и зрителей "Первого канала" можно убедить в том, что правосудие в Америке, как в России, осуществляется "по звонку" из Белого дома. В самих Соединенных Штатах, где в объективности суда никто в целом не сомневается, это скорее повредило и без того неважной репутации Бута. Впрочем, 25 лет – минимальный срок, который 45-летний Бут мог получить. А учитывая почти четыре года с момента ареста в Таиланде, выходит и того двадцать один.
То, что Виктор Анатольевич полностью отрицает свою вину и не идет ни на какие контакты с американскими властями – тоже весьма знаменательный факт. Бут, видимо, рассчитывает, что его каким-то образом вызволят — скажем, обменяют на кого-то, кто в России сидит за шпионаж в пользу Соединенных Штатов. Знает ли он нечто, что делает даже перпективу длительного заключения менее страшной, чем сотрудничество с американскими спецслужбами – вопрос открытый.
Интересно, что несмотря на периодическую критику американских властей со стороны официальной Москвы, никакой особенной помощи ему оказано не было. В конце концов, Альберт Даян, основную часть клиентов которого составляют выходцы из бывшего Советского Союза — это адвокат не того масштаба, который должен был бы защищать человека с неоднозначной международной репутацией Бута.
Мне кажется, российской власти на самом деле очень не хочется привлекать лишнее внимание к процессу Бута. Кстати, его обмен для Кремля тоже дело непростое. Если он произойдет (в чем совершенно нет уверенности), то это, фактически, будет признанием того, что Виктор Бут действовал с согласия или даже по приказу Москвы. Захотят ли этого в Кремле – тоже вопрос.
В любом случае, история Бута – это яркая и таинственная глава из истории распада СССР, один из эпизодов расползания оружия из советских арсеналов по всему миру. Узнаем ли мы все подробности этой удивительной жизни? Думаю, что не очень скоро. Но, с другой стороны, я безусловно верю, что тайное всегда становится явным.